Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Нытья псто

Грипп — мерзость((( А уж когда им болеют всем семейством...

@темы: жисть, медицина

---

Весьма актуальненько (-:

Какая прелесть! Мне срочно нужен свой зверь Разгребец. Хоть с лопатой, хоть с метлой, хоть верхом на пылесосе, а лучше - сразу целый выводок)

08.12.2016 в 15:28

Пишет  adept-13:

не могла не

Зверь Нарисуй - юркий и своенравный зверек. Плохо приживается в неволе. Общителен, любит ласку и печеньки.
Зверь Разгребец - мифологическое создание, обладающее бесконечными силами и терпением. По легенде, он однажды приходит к тем, кто очень старается разгрести все свои дела. С виду зверь округл, поэтому часто упоминают название "Полный Разгребец". На фресках повсеместно изображается с лопатой - артефактом, способствующим разгребанию.

по идее Юлии: выводок разгребцов...

@темы: жисть

---

Что-то вспомнилась старая туристская песенка про Хибины...

Аудио или видео, увы, не нашла. Автора не знаю, текст бродит по сети в нескольких вариациях. Записываю слова по памяти, как пели в нашей дружной компании :-)

Под Москвой слоняться что-то надоело,
Мне сказали, в тундре очень много гор.
Я маршрут по карте пролагаю смело –
Захотел увидеть северный простор.
По Юдычвумчорру и Рамзаю
я по карте циркулем шагаю,
карты я Хибинские читаю,
от саамских слов язык ломаю:

Припев, как ищется в сети, и примерно так же было в песеннике у Мих.Васа:

Расвумчорр, Манипахк, Чорргор, Рисчорр, Пайкуньявр,
Кунийок, Юмьекорр, Юндычвумчорр, Часнойок,
Каскаснюнйок, Хибинпахчорр, Мальвайтайок,
Ылчернюацк (3 раза).

Что же я наделал? Как я просчитался!
Здесь болота, камни, комары, мошка.
Сыростью промозглой весь я пропитался,
Плечи мне натерли лямки рюкзака.
По Юдыччвумчорру и Рамзаю
Я с огромным рюкзаком шагаю,
Карты я Хибинские читаю,
От саамских слов язык ломаю:

Припев, с привязкой к топонимике Хибин и окрестностей:

Расвумчорр, Маннепахк,
Чоргорр, Рисчорр, Пайкуньявр.
Кунийок, Юмъекорр,
Юдычвумчорр, Часнайок.
Каскаснюнйок, Хибинпахчорр,
Майвальтайок
и Чивруай.

Окончился поход и вдаль умчались горы,
Но в своей квартире, в пасмурной Москве,
С грустью я смотрю на камни с Расвумчорра,
Что по всем Хибинам пронес я в рюкзаке.
По Юдычвумчорру и Рамзаю
Свой маршрут я часто вспоминаю.
Вновь туда вернуться я мечтаю
И как заклинанье повторяю:

Припев.

@темы: музычка, МихВас, походное, Хибины

---

Из-под снега, ещё немного

Название: Из-под снега (История с фотографией, часть 4), продолжение
Автор: chorgorr
Персонажи: нав и местные
Категория: джен
Жанр: драма, ангст, экшн
Рейтинг: R
Канон: практически оридж, «Тайный город» где-то очень далеко за кадром
Краткое содержание: Так куда же всё-таки занесло Ромигу?
Предупреждения: попаданец, амнезия, сомнительное согласие, ксенофилия, каннибализм; смерть второстепенного персонажа... Список будет пополняться, поскольку текст в процессе.

Начало: chorgorr.diary.ru/p203760149.htm
продолжения:
chorgorr.diary.ru/p209466140.htm
chorgorr.diary.ru/p209618700.htm
chorgorr.diary.ru/p209751723.htm
chorgorr.diary.ru/p210017766.htm
chorgorr.diary.ru/p210336103.htm
chorgorr.diary.ru/p210340865.htm
chorgorr.diary.ru/p210511469.htm
chorgorr.diary.ru/p210699190.htm
chorgorr.diary.ru/p210835708.htm

Всё вместе на Фикбуке: ficbook.net/readfic/3144874
Скетчи-портреты охотников: chorgorr.diary.ru/p209494724.htm

17.11.16

Портал во двор: энергии много, можно не экономить. Знакомый путь. Встречные охотники удивлённо пялятся, но не шарахаются: паническая реакция Даруны и Нгуны, к счастью, редкая аномалия. Ромига входит в нужную залу, приветствует собравшихся, подсаживается к столу — пятым. Он просто ест из принесённой Груной плошки. В разговоре не участвует, но, очевидно, давит на нервы арханским мудрым: они косятся на него с опаской. Латира таки убеждает их постепенно забрать с ярмарки всех желающих, после того, как те правдиво ответят на несколько вопросов. Мудрые договариваются, торгуются, назначают сроки…
Архане ушли, Латира остался. Он смотрит на нава, который как раз отставил в сторону третью плошку из-под супа. Старик чем-то страшно доволен. Ромига облизывается и говорит:
— У меня нет ни золота, ни меди, ни железа, чтобы заплатить за обед. Но я понял, что мудрых здесь кормят задаром, а я сделал работу кого-то из мудрых. Голкья охотно берёт с меня моим стихийным началом. У вас, что, больше не с кого?
Нав завёл разговор, на который ему отчаянно не хватает слов, однако давно пора разъяснить некоторые вопросы: именно словами, вслух. Беседовать приятнее с Вильярой, однако старик знает больше.
— Да, Иули. Тот, кто хотел стать Голкирой, нарушил равновесие. Обычно мы не обращаемся к старшим, изначальным стихиям. Мудрые давным-давно условились не тревожить свет и тени, время и пространство.
Нав поспешил уточнить:
— Давно — по твоему счёту?
— Даже по счёту старейших. Каждого мудрого учат песням изначальных стихий, эти песни не должны быть утрачены. Но всех нас выучили именно знать их, а не петь, и мы так же наставляли учеников. Теперь, когда возникла нужда, одни мудрые забыли, другие разучились, третьи боятся, и многие ошибаются. Рунира был силён и опытен, однако погиб сам и едва не навлёк бедствие на половину Нари Голкья. Ты исправил его ошибку. По делам, ты уже обрёл право говорить в Совете Мудрых и прочие наши права. Но ты не рождён на Голкья, не проходил посвящение, значит, будут желающие оспорить. Много желающих!
— Кто-то может испугаться, что я сожру мясо из его похлёбки? Будто мне это надо!
Латира покачал головой:
— Ты — воин и совершенный убийца. Ты показал себя сильным, и никто не ведает границ твоей силы. При том, твой дар и большая часть твоей ворожбы исходит от одной-единственной изначальной стихии. У нас не жалуют однобоких колдунов даже среди самоучек, а учеников мудрых сурово принуждают блюсти равновесие. Братьям и сёстрам по служению будет трудно принять тебя, тёмный.
Старик поясняет ситуацию спокойно и обстоятельно. Ромига чувствует его доброжелательный настрой, но для полной уверенности в текущем раскладе всё-таки ставит вопрос ребром:
— Им? А тебе, Латира? Ты тоже видишь во мне ходячее бедствие?
— Я вижу, с одной стороны, разумного, который мечтает поскорее убраться с Голкья к себе домой. С другой стороны, я вижу целителя и лекарство для моего подраненного мира. Я на твоей стороне, Иули. Ты помогаешь нам, я помогу тебе.
— Скажи, а тот, кого ты звал Иули до меня, он не нарушал равновесие?
Латира задумчиво щурится:
— Он, как и ты, равновесие восстанавливал. Сказки про чёрных оборотней — просто сказки, но мой Иули иногда подкреплял их делами. Раз-другой за поколение охотников, не чаще. Большую часть времени он жил очень тихо и незаметно, подобно отшельникам из старейших. В отличие от тебя, он вовсе не спешил домой. Говорил, раз его жилая пещера и Камень на Голкья, значит, здесь теперь его дом. Рассказывать о своём прошлом он отказывался, я со временем перестал задавать ему вопросы. По обмолвкам мне порою казалось, что он — изгнанный, вне закона, или же полный сирота. Долгие годы Иули что-то искал по ту сторону звёзд, но совершенно точно не дорогу домой. Не знаю, нашёл или просто сгинул.
— Он не говорил своему другу, что ищет?
— Я был ему не таким близким другом, как мне бы хотелось. Я был молод и не понимал, насколько свысока он на меня смотрит. Тогда его высокомерие будило азарт, любопытство и желание прыгнуть выше головы. Теперь, наблюдая тебя, я понимаю, насколько тот тёмный был стар. Тело его осталось быстрым и гибким, лицо — гладким, как у тебя. Но вы же стареете очень медленно, да?
Ромига кивнул и невольно поёжился: загадка нава-одиночки с самого начала тревожила его воображение, но проще было предположить, что это Вельга, друг Анги. Вельга исчез давно, до рождения Ромиги, и всё же не слишком давно. А что, если неведомый нав бродяжит по мирам со времён Империи Навь? Или Первого князя? Или, шутка Спящего, он помнит ещё таинственную, легендарную прародину всех навов? Жаль, если о нём правильнее сказать: бродил и помнил. Но даже если так, он мог оставить записи в том месте, которое считал своим домом…
— Мудрый Латира, ты покажешь мне его жилище?
— Покажу. Сразу, как только мы допоём великие песни. Нельмара говорит, нам нужно потрудиться ещё дней пять.
Трактирщик лично забрал пустую плошку, спросил, не хочет ли гость ещё добавки? Ромига поблагодарил и отказался. Груна ответил лёгким поклоном и сказал, что друг мудрого Латиры всегда может рассчитывать на гостеприимство. Мудрый уточнил: оплачено услугами, далеко вперёд. Груна тут же выдал цветистую благодарственную речь, из которой следовало, что Латиру и всех, кого он рекомендует, здесь кормят щедро и даром, доколе стоит трактир. На том и раскланялись.
Время перевалило за полдень, сытый нав высказал желание вздремнуть в безопасном месте, и старик повёл его к себе домой. Там они нашли сонную, мирно посапывающую Мули. Вильяры не было. Ромига по-прежнему не чувствовал беспокойства за мудрую и, спросив хозяина жилища, где ему лечь, зарылся в шкуры. Хорошо, тепло: Мули с одной стороны, Латира — с другой. Предрассудками, насчёт отдыха внесколькиром на одной лежанке, охотники не страдали.

Стремительным вихрем, искрящейся на солнце снежной пылью мудрая клана Вилья взлетела на Ярмарочную гору. Она проспала и спешила, потому обернулась двуногой лишь в паре перестрелов от Камня. Оставшееся расстояние почтительно прошагала пешком — и возле самого менгира заметила на снегу знакомые следы. Нимрин был здесь, он ходил в круг и пел: чуть-чуть разминулись! А древний Камень, вместо того, чтобы привычно морозить ладони, отозвался теплом. И легко, без малейших приключений дойдя до середины круга, ошеломлённая Вильяра насчитала вокруг себя сорок ровно стоящих каменных столпов. Возможно ли исцелить Зачарованные Камни, некогда покалеченные неудачным заклятьем? Старые сказки уверяли, что можно и нужно. Наставник учил, что нельзя и незачем. Кузнецов найдёныш просто взял и сделал. Или у него само получилось? Стихии слепы и неразумны, однако стремятся к равновесию: дым — вверх, камень — вниз, зелень — к солнцу, вода — в ложбину. Наритьяра Средний призывал свет: не в срок и не в меру. Тут же из ниоткуда, из-за звёзд, явилась тень. Теперь Голкья прикладывает тёмного к своим ранам, будто целительную примочку. Участь мудрого, которою чужак Ромига вовсе не выбирал. Знахаркина дочь тоже не выбирала: её выбрали, но она хотя бы ответила «да» на вопрос, согласна ли пройти ритуал посвящения…
Путь Вильяры с Ярмарочной горы лежит дальше: спасибо Латире, что научил её переходить из круга в круг. Прежде великой песни, мудрая прислушивается к голосам стихий: они уже гораздо спокойнее, чем в начале. А ведь колдунье порою казалось, что все усилия бесполезны, что «качели смерти» не остановить. Четверо мудрых погибли, сорвав свои песни. Нет, Вильяра ни за что не станет следующей! Ей хватит силы, хватит и мастерства: от своего тёмного она лучше кого бы то ни было знает, как надо…
«О мудрая Вильяра!» — зов Наритьяры Младшего настиг её привычно не вовремя. Но Вильяра только готовилась петь, потому ответила: «О мудрый Наритьяра, я сейчас в круге и не могу говорить с тобой. Я позову тебя, как только закончу песнь… И учти! Если будешь отвлекать меня, как ты уже делал, я сочту это нападением.» «Прости, сестра, ныне у меня нет никаких резонов мешать тебе в нашем общем деле. Жду.» Вот же кричавкин сын! Несколько вдохов и выдохов, чтобы вернуть себе должный настрой — и вперёд!
Первое чувство по завершении песни — ликование: у неё снова всё получилось! Стихии стали ещё чуть спокойнее, круг стоит, и сама она цела! Наипервейшим ощущением себя, живой, телесной, накатывает усталость, но сил достаточно, чтобы вернуться в Ярмарочный круг и даже пройтись пешком с крутой Ярмарочной горы. А день — тихий, ясный и яркий, как бывает только в начале зимы, между двух ненастий. Бухта и всё поселение — словно на ладони. Сколько же в этом году понастроили! Кроме снежных чертогов трактира — Ласма и Груна по праву гордятся умением возводить огромные иглу — Вильяра насчитала полторы двадцатки больших куполов, а на маленьких просто сбилась со счёта. Вовремя она подтвердила полномочия Латиры! Но и сама она впредь станет приглядывать, что здесь творится.
А пока — любопытно, чего хотел от неё Младшенький? «О мудрый Наритьяра, теперь я готова говорить с тобой!» — позвала мудрая. «Да, сестра моя по служению, я рад, что ты завершила очередную песнь!» — экий Наритьяра сегодня ласковый, с чего бы это? А он продолжает. — «Голкья уже почти вне опасности, общими усилиями мы изживаем главное зло, сотворённое Средним. Но я хотел бы поговорить с тобой о других его делах и о нашем с тобою общем наставнике.» «Хочешь, говори!» — не слишком вежливо ответила колдунья. «Мудрая Вильяра, я прошу тебя о личной беседе, при свидетелях. Хранитель знаний Нельмара тоже желает участвовать.» Вильяра изумилась и тут же высказала своё удивление: «Мудрый Нельмара — временный глава Совета, почему он просто не призвал нас обоих к себе?» «Он хочет говорить не как глава, а как равный.» «То есть, он собирается обсуждать дела, которые задели его лично?» — припомнила Вильяра одно из правил этикета. «Именно так!» «Надеюсь, вы оба не станете возражать, если со мною на встречу придут мудрый Латира и чужак Нимрин?» «Наоборот, мы просим, чтобы ты пригласила их обоих.» «Вот даже как?!» «Мудрая Вильяра, я понимаю, что ты мне не доверяешь. Я заслужил! Но свободный от клятв, я больше не враг ни тебе, ни твоему клану. В отличие от тех, кто присягал Среднему по доброй воле и мечтает продолжить его дело.» «Даже так?!» — повторила Вильяра. «Да. Давай, поговорим об этом при встрече, сестра. Хочешь, приходите в пещеру Совета, или назначь другое место по своему усмотрению.» «Хорошо, я переговорю с Латирой, а после назову тебе место.»
Латиру Вильяра застала на тропе сна, и он немедленно явился к ней в призрачном обличье. Выслушал пересказ разговора, задумчиво покивал, размышляя. Она не утерпела, спросила:
— Как думаешь, старый, это может бы ловушкой?
— Может, но вряд ли. Рыжий хитрец хочет жить и старательно ищет себе союзников. Разумных и сильных.
— Хорошо бы, если так…
Договорились встретиться до вечерних теней в пещере Совета.

26.11.16 (С немного дополненной частью предыдущего куска)

Ромига проснулся от чирканья кресала: Латира разжигал потухший очаг. Мули тоже выглянула из-под шкур, потёрла кулачками заспанные глаза.
— Мудрый, мудрый, зачем ты меня усыпил?
— Чтобы ты отдохнула и вернулась в равновесие духа. Ближайшие луны ты, воительница Мули, будешь у меня в послушании. Первое твоё дело: натопи снегу в большом котле, чтобы у нас тут была вода.
— А где тётушка Вильяра? Разве она отдала меня тебе? Почему?
— Потому что я хорошо умею воспитывать и учить таких, как ты.
— Каких «таких», о мудрый?
— Диких и слегка не в себе.
— А в круг ты меня будешь с собою брать, как Великий Безымянный?
— Нет, воительница, ты будешь ходить к Камню сама. Как положено тебе по дару и силе.
— Разве мудрому не нужен ключ? Разве Мули совсем-совсем не нравится тебе, о мудрый Латира?
— Если вдруг мне понадобится ключ, я позову с собой другого мудрого.
— Мудрого — его? — вытаращила глаза девчонка. — Великий тоже, но Мули не понимает…
— Его или её, не важно. Главное, посвящённых. И запомни, воительница: мне не нужна подстилка ни в круге, ни в снегах, ни дома. Наритьяра Средний не умел иначе, ну, так он многое делал криво и умер беззаконником. Если полюбишь кого-то, и если зимой между вами всё сладится, весной я разрешу тебе выйти за него замуж. А пока смотри, как темнеет луна, и пой сама себе Песню Умиротворения.
— А если я уже полюбила? Вот его! — внезапно притиснулась девчонка к Ромигиному боку. — Оборотень, оборотень, ты весной возьмёшь Мули в жёны?
Ромига резко сел на лежанке, поймал смеющийся взгляд Латиры и, не дожидаясь ответа старика, попробовал выкрутиться сам:
— Мы разной породы, Мули. Горные звери не кроют морских, зимние — летних. Если даже сойдутся вдруг, и не покалечат друг друга, то детёнышей у них не бывает.
— Это правда, Мули, — подтвердил Латира. — Детей от Иули ты не зачнёшь, не родишь.
— Но… Но… А если я всё равно его люблю? Хочу кувыркаться с ним на шкурах, следовать за ним повсюду, вместе охотиться и воевать?
Жёлто-зелёные глазища сверкали шальным пламенем, Ромига даже не мог различить, всерьёз она, или шутит и заигралась.
Латира недовольно поморщился:
— Мули, а Нимрина-то ты спросила? Хочет ли он?
— Оборотень, оборотень, ты хочешь Мули в жёны?
— Нет, — предельно просто, коротко и равнодушно ответил Ромига.
Отказ Мули не расстроил, только сильно озадачил:
— А зачем ты меня не убил вместе с Великим и спасал из дома? Зачем я тебя лечила?
— Зачем ты меня лечила, тебе лучше знать. А я тебя оставил в живых, чтобы ты жила. Не моей женой, а просто жила, понимаешь?
Мули смутилась, спрятала пламя зрачков под белыми ресницами:
— Не понимаю. Спасал, но не для себя? Просто так, ни зачем? Разве так бывает?
Теперь уже рассмеялся прагматичный нав:
— Мули, если хочешь, я честно назову тебе пяток своих «зачем», а ещё двадцать придумаю задним числом. Но поверь, среди моих «зачем» нет и не было «я хочу Мули в жёны». Не хотел. Не хочу.
— Но…
— Хватит! Мули, одевайся, бери котёл, и за снегом! — оказалось, что Латира тоже умеет командовать.
Мули прикусила язычок, быстро оделась по-уличному и примерилась к здоровенному закопчённому котлу:
— Этот? А как? Лаз же узкий, я видела!
Мудрый сдвинул люк с прямого колодца вниз, показал ворот, объяснил, как пользоваться. Ромига тоже, на всякий случай, заглянул в дыру в полу: ярдов пятнадцать отвесной шахты, ещё десятком ярдов ниже — освещённый косым солнцем снег. Колодец пробили в грот с широким устьем, врезавшийся в скалу как раз под пещеркой мудрого. Вероятно, летом котёл сразу черпал воду в озерце или ручье, но сейчас водоём замёрз. Благо, снег — тоже вода, но нужно выйти наружу, нагрести в котёл, утрамбовать, чтобы больше влезло…
Вильяра явилась с мороза бодрая и свежая. То есть, гораздо бодрее, чем утром, когда она пререкалась с арханами. Но если сравнивать с началом знакомства, осунулась она — смотреть больно.
— Нимрин, мы с Латирой сейчас идём к Нельмаре, хранителю знаний, и к Младшему Наритьяре. Идём в пещеру Совета Мудрых. Ты — с нами. Мы собираемся разговаривать, но будь готов ко всяким неожиданностям. Я этому кричавкину сыну не доверяю!
— Малая, спокойнее! Он, конечно, Наритья, этим многое сказано. Но прежде его не было видно за Старшим и Средним. Поглядим на него, послушаем внимательно, тогда и решим, что он за дичь.
— Но пленника-то он увёл и распустил поганые слухи, — напомнил Ромига.
Латира кивнул, вроде бы подтверждая, но тут же добавил:
— Скажу сейчас, чтоб вы оба знали. Я не нашёл на мертвеце следов сильной ворожбы. Ты, Нимрин оглушил его, когда пленил, но эта тень почти развеялась. Наритьяра, безо всяких сомнений, увёл вашего пленника изнанкой сна. Однако никто не воздействовал на его разум. То, что умирающий говорил в трактире, было не от чар внушения. Либо он сознательно покрывал Наритьяру, либо от удара по голове позабыл часть недавних событий. Били арханина так, чтобы сразу насмерть, только чуточку промахнулись. Кто бил, Наритьяра, или кто другой, по дырке в черепе, увы, не определишь. Непонятно, когда его развязали: незадолго до удара или сразу после. В трактир арханин приполз со свободными руками и ногами, а шнур, которым Нимрин связал ему локти, исчез. Кровь и проталину от долго лежавшего тела я нашёл в тупичке за торговыми рядами. Видимо, туда его Наритьяра вывел, там же его и стукнули. Но натоптано слишком сильно, чтобы понять, был ли там в то время кто-то ещё.
Ромига слушал старика с интересом и растущим уважением. Вероятно, сам нав, некогда ходивший в учениках дознавателя, нарыл бы больше, а может, и нет. Пожалуй, стоило утром не подпирать стену, а предложить свою помощь в расследовании, в результатах-то он, получается, лично заинтересован.
— Я уверена, арханина убил тот, кто его у нас утащил! — сердито рыкнула Вильяра. — Небось, один беззаконник расспросил другого, а после — сразу по голове.
— Так могло быть, малая, — примиряющим тоном ответил Латира. — Но следы на теле и следы на снегу не свидетельствуют ни за, ни против. Я не удивлюсь, если Наритьяра скажет, мол, изгнал беззаконника по праву скорого суда. Но я сейчас про другое. То, что умирающий дополз до трактира и успел кое-что наговорить, могло быть случайностью за пределами любого замысла.
— Старый, ты, что, оправдываешь Младшенького?
— Нет, о мудрая Вильяра! Я хочу, чтобы ты явилась на встречу с Наритьярой без предубеждения. Пусть он сам расскажет нам, что делал, зачем и почему. И вообще, и в истории с этим арханином, где мы можем проверить его слова. Мы внимательно выслушаем, говорит ли он правду. Если станет много врать, то иметь с ним дело нельзя никак. Если будет более-менее честен…
Вильяра перебила:
— Слушай, старый, а как ты собираешься поймать посвящённого на лжи? Вряд ли Наритьярин дар настолько слабее твоего.
— Он сейчас сильнее. Но как ни скрывай чувства, а большинство лгунов выдают себя путаницей в подробностях. Уж это-то я замечу, на этом сумею его подловить. Да и ты сумеешь, твой взор и твой разум достаточно остры.
— Мудрые, а мы успеем до встречи ещё раз посмотреть на мёртвого арханина и побывать в том тупичке? Пока следы окончательно не простыли? — спросил Нимрин.
— Что именно ты надеешься найти? — с интересом переспросил Латира.
— Что-то, чего не заметил ты, мудрый. Дома мне доводилось расследовать беззаконные деяния, искать спрятанное или утерянное. Возможно, мой опыт пригодится и здесь.
Ромига с любопытством ждал реакции: возмутится ли старик, что кто-то поставил под сомнение его компетентность? Не возмутился. Глянул сквозь хитрый прищур.
— А пойдём, испытаем тебя, чужак. До вечерних теней ещё есть время. Сейчас только я предупрежу Мули. Что-то долго она с этим котлом возится…
Дальше, видимо, последовала безмолвная речь. И по тому, как, дрогнув, опустились углы рта Латиры, как резко потяжелел его взгляд, Ромига понял: произошло нечто скверное. Вильяра тоже изменилась в лице и метнулась к лазу на улицу. Ромига знал: выход там — узкий и неудобный. Заглянул в колодец, куда Мули спустила котёл — тот так и стоял на снегу пустым. Ромига прыгнул вниз без лишних раздумий. Он пролетел узкую дыру в скале сообразно притяжению Голкья, а дальше плавно затормозил, левитируя. И, не коснувшись ногами земли, быстрым порталом — к скорчившейся на снегу, напротив устья грота, фигурке. Издали увидел, понял: помогать поздно. Слишком много алой крови вокруг, слишком быстро гаснет аура. Откуда прилетела стрела? Мгновение, чтобы оценить по следам, как шла Мули, и где должен был стоять стрелок. Второй портал — вверх, на кромку обрыва. Бегом по следу, потом по лыжне, которую даже не потрудились замести.
Ромига нагнал убийцу через полсотни ярдов. Ещё не видя лица, многое про него понял: по сиплому тяжёлому дыханию, по кислому смраду старости и болезни, по тому, как умело, ровно, но медленно ковылял он прочь на своих лыжах. Лук за спиной — явное орудие убийства, и стрелы в колчане такие же, как стрела в теле девушки. На последних шагах нав умерил прыть, оглушил добычу магией, аккуратно, дабы ненароком не поломать. Дряхлый же, в чём душа держится, и как только ухитрился натянуть тугой лук? Но раз натянул, и попал, и убил с одного выстрела, недооценивать его не стоит. Ромига связал меткого стрелка тетивой от его же лука, подхватил на руки и порталом вернулся к телу Мули.
Оба мудрых были уже там. Вильяра отчаянно и безуспешно пыталась вернуть Мули к жизни. Латира сторожил от новых покушений и чуть не засадил заклятьем в выскочившего из портала Ромигу, но опознал его вовремя, и у нава был наготове щит.
— Я поймал стрелка, вот он, — отчитался Ромига, укладывая добычу на снег.
— Нимрин, ты был здесь раньше нас, ты ещё мог помочь ей, — с горьким упрёком сказала ему Вильяра.
— Прости, меня учили помогать раненым, а не воскрешать мёртвых.
— Даже сейчас она не вполне мертва! — упрямо возразила колдунья. — Говорю, как потомственная знахарка!
— Вильяра, мудрая, посмотри, сколько крови на снегу! Ты не соберёшь её обратно! Посмотри, как прошла стрела…
— Оба лёгких и сердце, — поддержал Ромигу Латира. — Малая, ты не исцелила бы её, даже если бы оказалась здесь сразу. Никто не бы исцелил. Эта рана смертельна.
— Я знаю! — Вильяра страдальчески зажмурилась, прикрыла глаза рукой, размазывая по лицу кровь несчастной девчонки пополам со своими слезами. Несколько мгновений, и колдунья переплавила горе в ярость, выскалила клыки на добычу Ромиги. — Я теперь готова заняться живым! Прежде, чем мы изгоним его, я хочу знать, кто он такой? Почему стрелял в мою племянницу? Я порву его вот этими самыми руками, — она свирепо скрючила окровавленные пальцы.
— Погоди, мудрая, сперва я приведу его в чувство, и мы спросим его по-хорошему.
Меткий стрелок даже не пытался запираться. Он обвёл собеседников пронзительно-жёлтым взглядом и заговорил: легко, охотно, с гордостью за содеянное. Да, он, старый Пурна из клана Ашми, изгнал из мира убийцу своего единственного сына, беззаконную живоедку, непонятно зачем взятую мудрыми под покровительство. Теперь Пурна не боится ни разъярённой колдуньи, ни её тени — чёрного чужака. Он вообще уже никого и ничего не боится. Он достал живоедку раньше, чем его самого взяла болезнь, которую отказались лечить все знахари. Он увенчал успехом последнее дело жизни, ему всё равно, что будет с ним дальше.
— Значит, Пурна, ты мстил за сына? — скрипя зубами от сдерживаемой ярости, переспросила Вильяра.
— За сына! И не говори, мудрая, что для праведной мести я должен был дождаться зелёных ростков. Весны я не увижу, а снег принял беззаконную кровь не хуже, чем трава. Пусть и мою примет, если ты так решишь. Я уйду за сыном, за моим Фарли, с радостью.
Судя по лёгкости поминания убитого, Пурна сам уже числил себя покойником.
— Погоди-ка, не спеши! — рыкнула Вильяра. — Рассказывай, откуда ты узнал про живоедку? Как нашёл? Кто помогал? Всё рассказывай!
— А если я не стану? — набычился стрелок.
— Станешь, — почти ласково проговорил Ромига. — Даже не сомневайся! Только это будет очень неприятно. С миром, в здравом уме и памяти, ты тогда не умрёшь.
— Ладно, я расскажу. Скрывать-то мне нечего, весь дом у фиорда и вся ярмарка знает про эту поганку! Последняя весточка от сына пришла мне с ярмарки, вон, через него, — Пурна метнул взгляд на Латиру, — И через нашего мудрого. А когда мой сын не вернулся в срок, я упросил мудрого Ашмиру переправить меня сюда. Я искал следы и нашёл, живоеды не слишком старательно их замели. Только в одиночку я был бессилен против стаи Вильгрина, чтоб его щуры через зад тухлой рыбой кормили! Жить в снегах и подстерегать — нет уже здоровья. Пока ты, мудрая, не привела поганку сюда, я не мог к ней подступиться.
— Но как ты узнал, что она здесь? Она же первый раз вышла из пещеры наружу? — резко спросил Латира.
— Мне сказал какой-то арханин. Я не знаю, как его зовут, мы сегодня вместе ели в трактире. Он знал, что я её ищу, подсказал, где устроить засаду, и пожелал удачной охоты на поганое купцово отродье... Нет, я не спрашивал, откуда он всё знает и зачем помогает мне. Я просто пошёл к твоему жилищу, мудрый, и спрятался в скалах.
— Ты узнал бы этого арханина в лицо? — продолжал задавать вопросы Латира.
— Да, он приметный.
— Опиши нам его, Пурна!
— А если я не стану? Он же помог мне! Это вам он напустил кричавок в кладовую, но даже мудрым не по закону — укрывать живоедку.
Ромига собрался повторить угрозу, однако Латира улыбнулся стрелку с той же особой ласковостью, не предвещающей ничего хорошего.
— Мне не сложно спеть над тобой Песнь Познания, Пурна. И ей, — кивок на Вильяру, — не сложно. Жалко времени, сил и тебя, дурака.
Пурна поморщился, опустил взгляд, которым прежде бесстрашно буравил собеседников. Чуть подумал и сказал:
— Ладно. Он приметный, ни с кем не спутаешь. Свежий шрам — наискось через лоб, переносье и левую щёку. Такой, будто его зверогонным бичом огрели. Серый волос и ярко-синие глаза — островная кровь, но разбавленная. Островитяне малорослые, как ты, мудрый, а он выше меня на ладонь. Худой, жилистый четырёхлетка. Одежда покупная, мастер Рела такой торгует, совсем без украшений, чистая и новая. Довольно тебе этого, мудрый?
— Если он не нацепил чужой облик, то довольно. А помнишь ли ты голос и говор этого арханина?
— Голос? Басовитый, гулкий. А по говору я подумал, что он в странствиях с самого с детства. Купеческий говор: без местных призвуков и словечек, всем понятный, всем приятный, гладкий и складный.
— Пурна, а с чего ты решил, что он — арханин? Если не по облику, не по одежде, не по говору?
— Лук и стрелы у него арханские. Мы с ним ещё поспорили, чей лук мощнее: его или мой. Но я ему сказал и вам повторю: хоть у архан луки — лучшие на Голкья, а мне довольно моего, собственными руками сделанного! Верно служил он мне на всех охотах, и сегодня не подвёл! — Пурна смотрел теперь на убитую.
Вильяра, пока пыталась лечить, перевернула Мули на спину и срезала с неё куртку. Ромига прекрасно знал, что охотницы не стесняются открытой груди, но окровавленное полуголое тело на снегу казалось непристойно, жалобно беззащитным. На обращённом к небу лице застыла даже не боль — горестное изумление.
— Красивая девка была, жаль, живоедкой стала, — тяжело вздохнул мститель и тут же добавил упрямо. — Жаль! Но раз свихнулась с пути, незачем такой жить, беззаконничать и беззаконников плодить.
Вильяра издала глухой полу-рык, полу-стон.
Латира укоризненно качнул головой:
— Пурна, мудрая Вильяра сохранила жизнь этой девушке и призвала её к служению воительницы, а я, мудрый Латира из старейших, взял её на поруки. Мы поступили так не из родственных чувств или какой-то прихоти, а чтобы девушка могла говорить перед Советом Мудрых. Это было важно! Ты отнял у мудрых слово убитой, теперь ты должен Голкья много больше своей жизни. Судя по тому, как ты выследил убийцу сына, ты умеешь ходить по следу. А хорошо ли ты владеешь безмолвной речью?
— Владею, — мрачно подтвердил Пурна.
— Тогда я, по праву хранителя ярмарочного поселения, повелеваю тебе: иди и разыскивай того охотника со шрамом! Увидишь его или услышишь — сразу шли мне зов. Не заговаривай с ним, не привлекай к себе внимания. Скорее всего, это беззаконник из дома у фиорда. Он убил твоими руками дочь своего врага. И тебя убьёт, не задумываясь. Будь осторожен!
— Старый, пусть этот поганец поклянётся тебе, что никуда не уйдёт из моих угодий, пока не разыщет арханина со шрамом, или пока мы не призовём его самого на Совет Мудрых, — сквозь зубы процедила Вильяра. — Я страшно хочу воспользоваться правом скорого суда. Не убить на месте — довольно крови! Но сломать его лук, — на этих словах Пурна ощутимо вздрогнул, — отобрать нож, огниво и лыжи, выкрасить ему голову и одежду несмываемым алым, а после — увести изнанкой сна далеко в снега.
Колдунья помолчала, сверля стрелка взглядом — тот ёжился, но глаз не отводил. Вильяра продолжила:
— Я могу, имею право, но я не стану делать так. Пусть Совет судит Пурну из клана Ашми, чтобы ни одна кричавка потом не вопила, будто я мщу за племянницу. А пока служи вместо убитой, Пурна! По праву хранительницы клана Вилья, повелеваю тебе: делай всё, что прикажет мудрый Латира. Если вдруг найдёшь того охотника, но не дозовёшься Латиры, шли зов мне или Нимрину. Нимрин, развяжи его! Старый, прими у него клятву поскорее, и пусть идёт. Тени уже длинные, а мне ещё нужно умыться и позаботиться о мёртвой в последний раз.
Сняв «пастуший якорь», Ромига одним движением распустил узел, которым были стянуты локти охотника. Пурна тут же принялся разминать занемевшие руки, бочком, бочком отодвигаясь от чужака — сапоги-то ещё спутаны друг с другом, после развяжет сам. Латира тут же взял стрелка в оборот: выслушал его клятву, уточнил и заставил повторить, а после они спели вместе короткую незнакомую песнь. Так выглядело и звучало здесь заклятие обещания: нав старательно запомнил. Потом призвал с обрыва брошенные там Пурнины лыжи — незачем старику лазать по скалам за своим барахлом, тратить время и силы, которых и так не много. Опухоль выжирает его изнутри, всё нутро проросло метастазами. Эрли бы вылечили, а больше, пожалуй, никто. Но луну-другую больной протянет: если, конечно, тип со шрамом, или кто другой, не упокоит его раньше. Шесть трупов во внутреннем дворике трактира — наглядное свидетельство, что ярмарка — не самое безопасное место.
Провожая взглядом ковыляющего прочь стрелка, Ромига спросил Латиру:
— Мудрый, мы с тобой успеем сходить, куда собирались?
— Твоим быстрым путём или изнанкой сна. Ненадолго.
— Тогда пошли.
— Возвращайтесь не позже, чем тень Звериного мыса закроет трактир. В пещеру Совета нам лучше явиться вместе, — окликнула вслед Вильяра.
— Договорились, малая.
«Ты справишься тут одна?» «Да, идите!»

27.11.16

Вильяра стояла на северном склоне Звериной горы и выла в небо, прощалась с Мули. Слёзы снова ползли по щекам, схватываясь солёным, колючим льдом. Не то, чтобы мудрая успела хорошо узнать племянницу и привязаться к ней — слишком мало времени вместе, слишком много забот. Но как же знахаркина дочь ненавидела чувствовать лекарское бессилие и хоронить родню, особенно — младшую! Нет, знала, что такова участь мудрой: зимы и лета пройдут, не тронув её, все родственники станут младшими, даже уходящие в свой черёд глубокие старики. Только Мули могла бы жить ещё очень долго! Если… Нет, думать о том, что мститель Пурна оказал всем большую услугу — значит, возводить напраслину на мёртвую. Единственное беззаконие Мули осталось в прошлом. Теперь уже навсегда!
Снег, взметённый колдовским вихрем, укрыл длинный свёрток из шкур и сплавился в ледяную глыбу. Ни один зверь не дороется раньше весны! Сказки, или нет, но пусть уходящий дух перестанет тосковать по телу прежде, чем оно станет пищей для другой жизни. Большего не способна сделать ни мудрая для воительницы, ни тётка для племянницы. Всё!
Изнанкой сна — обратно к логову Латиры. Набить снегом злополучный котёл, вихрем влететь через колодец и втащить на верёвке груз. Взбодрить огонь в очаге… За привычной работой слёзы высохли, а мысли Вильяры, наоборот, потекли своим чередом. Немного успокоившись, мудрая послала зов двоюродной сестрице Нгуне, в дом у Синего фиорда. Новая глава дома обрадовалась, принялась делиться новостями, многословно и без малейшего напряжения, языком-то не все так шустро болтают. Слушая, как сёстры наводят порядок в бывшей беззаконной стае, Вильяра решила придержать пока печальную весть о Мули. Вежливо и внимательно выслушала Нгуну, потом начала расспрашивать сама. Мудрую интересовали облик, имена и происхождение всех, кто разбежался из дома у фиорда после смертельного поединка двух вожаков. Слишком поторопилась она тогда, не выспросила у Вильгрина, покуда был жив — пусть теперь хотя бы сестра про них расскажет. Нгуна не удивилась просьбе мудрой, назвала всех беглецов и описала приметы. Среди тридцати восьми скрывшихся в снегах — ни одного высокого, серого и синеглазого, со шрамом или без! Тогда Вильяра сама повторила слова Пурны и спросила, не знает ли Нгуна такого охотника? В долгом молчании собеседницы Вильяре померещился страх. Думала уже, вопрос останется без ответа, но Нгуна всё-таки сказала: «Его зовут Стурши, он иногда заходил к мудрым и брату, но живёт где-то на ярмарке. Очень сильный колдун, почти как посвящённый. Великий Безымянный любил брать его в круг, пока не приблизил к себе Мули, да и потом иногда... Кстати, как там Мули у вас поживает? Не слишком чудит?» Лгать или отмалчиваться на прямой вопрос Вильяра не стала. Вместе посокрушались над горемычной судьбою племянницы…

На полноценное исследование трупа времени не было, поэтому Ромига с Латирой сразу направились туда, где из живого арханина сделали этот самый труп. Бегло осматривая вонючий закуток за торговыми рядами (пройтись бы по ним спокойно и с лица!), Ромига поначалу усомнился, что найдёт здесь хоть что-то интересное.
— Здесь лежало тело, так? Рядом кто-то некоторое время сидел на корточках. Перетаптывался, значит, сидел долго. Потом припал на правое колено и опёрся на левый кулак. Возможно, чтобы ударить правой рукой? — нав проговаривал вслух всё, что наблюдал, и свои краткие выводы. — Из такой позиции удобно бить, но можно и ворожить, да хоть за ухом чесать лежащего!
Мудрый Латира стоял при входе в закуток и на все Ромигины реплики пока согласно поддакивал.
— Там, где некто опирался коленом, на подтаявший снег налипли шерстинки от штанов. Рыжие! Я такие штаны уже видел, и сидел их хозяин над нашим с Вильярой пленником примерно в той же позе. Жаль, мы с мудрой не рассмотрели, что он натоптал там. Колдовской след того рыжего я здесь тоже чую и узнаю, но слабый: присутствия, а не ворожбы. Твой след сильнее, ты был тут позже и много колдовал… О. погоди, здесь ещё кто-то отметился!
Нав резко, высоко подпрыгнул и сдёрнул с верха снежной стены измочаленный обрывок шнура. Знакомого!
— Смотри, Латира: этим я связал арханину локти. Опасался, что разорвёт, но не хотел затягивать на морозе — оставлять его без рук. Для надёжности зачаровал шнурок и узел. Не сняв моего заклятия, ни порвать, ни выпутаться было нельзя. Сам пленник расколдовать вязку не мог, я принял меры. Это сделал другой, но при том, не «наш» рыжий! Моих чар тут никто не знает, поэтому шнурок — в клочья, это не важно. Третий здесь был, без сомнения! Сейчас посмотрю, не оставил ли он ещё чего.
— А похоже, оставил, — воскликнул Латира, глядя вверх на стену, возле которой стоял.
Ромига подошёл ближе и разглядел пару серых шерстинок на высоте среднего охотничьего роста, то есть, гораздо выше макушки Латиры.
— Не твои?
— Ветер, конечно, шалун… Проверь! Ты же умеешь!
— Сначала закончу здесь.
Нав осмотрел и просканировал всё, что мог, но ничего интересного, кроме пары кусков того же измочаленного шнура, не нашёл. Все останки шнура бережно припрятал: пригодятся. Прежде, чем запускать генетический поиск по шерстинкам, спросил:
— Мудрый Латира, скажи, а много на ярмарке серых, кроме тебя?
— Вспомни трактир, Иули.
— Я не видел ни одного. Белые и несколько рыжих.
— Правильно, Иули. Моя масть тут — самая редкая. А серых и высоких на всей Нари Голкья, думаю, можно сосчитать по руке. Не купеческим счётом, охотничьим! Парень, которого описал Пурна, не просто приметный, а хуже крашеного. Если серые шерстинки тут оставил не он, я готов съесть свои сапоги! А если его не запомнил Груна, я закушу их штанами.
— Погоди, мудрый, не спеши портить хорошие вещи! — усмехнулся нав. — Итак, смотри! Даже если колдовской след на шнурке не совпадёт. Если арханина развязал кто-то ещё. Если серый когда-то заходил сюда просто отлить. Он всё равно, скорее всего, тот, кто натравил Пурну на нашу маленькую воительницу… Кстати, сам-то ты такого приметного охотника ни разу не встречал?
— Стыдно сказать, Иули, — голос старика дрогнул. — С середины лета до бегства в снега, со стрелой в спине, я попросту опасался смотреть по сторонам. Сидел то в шатре, то в логове. Если парень крутил с Наритья, у него тоже были причины меня избегать. Может, имя-то я слышал, да Пурна его не знает и нам не сказал… Будешь искать его сейчас?
Ромига бережно отлепил от стены одну шерстинку, внимательно осмотрел и просканировал, проверяя дурацкую гипотезу, не крашеная ли? Отличный способ отвлекать внимание: яркой обманной приметой! Сам когда-то пользовался… Нет, натуральная, и точно не Латирина: длиннее и мягче. Поджечь шерстинку и запустить поиск — казалось бы, чего проще! Но при таком остром предчувствии неудачи, как охватило вдруг Ромигу, даже начинать дело не стоит, проверено опытом. Лучше отложить, собрать дополнительную информацию, обдумать и взвесить. Нав достал из поясного кармашка два пакетика для проб (милый привет из далёкого дома!), упаковал по шерстинке в каждый и спрятал обратно.
— Был бы у нас этих волосков хоть десяток! Вот, мы с тобой сейчас узнаем, где находится этот серый. Допустим, снова сидит в трактире, и что ты предлагаешь делать дальше? Разбираться с кем-то в толпе — хуже нету. Скрадывать и ловить? Сколько дожидаться будем, пока выйдет? А сколько там выходов? А скрутим его — нельзя давать ему очухаться, надо сразу беседовать: по-хорошему или по-плохому. А нас ждёт Вильяра и эти, в пещере Совета.
Латира задумчиво, мрачно глядел на Ромигу снизу вверх:
— Многие боялись Наритьяру Среднего, Иули! Ты убил его, словно белянку подстрелил. Здесь ты, чужак, вынюхал то, что пропустил я…
После такого захода нав ожидал, что старый хитрец начнёт брать «на слабо», и думал уже, куда послать в ответ, но Латира удивил.
— Ты опытен в такой охоте, Иули. Как скажешь, так и сделаем сейчас. Всё, что ты нашёл, я засвидетельствую перед Советом. И саму твою помощь тоже засвидетельствую.
— Договорились, мудрый. Тогда возвращаемся пока в твоё логово. Там тепло! У тебя в кладовой найдётся что-нибудь съестное?
— Мясо, вяленое.
— Хорошо.

03.12.16

Когда они вернулись в пещеру, Вильяра с отрешённым видом помешивала снежно-водяную кашу в большом котле. Та самая работа, которую начала и не закончила несчастная Мули. Для мудрой — дело на щелчок пальцев или короткую песенку, но колдунья воздерживалась от ворожбы. Глаза её были красны, лицо ещё сильнее осунулось, плечи поникли. А главное, тот благословенный жар, которым Вильяра всегда была богата и щедро делилась, ныне будто выдуло ледяным ветром. От глухой, безнадёжной тоски — эха её чувств — Ромиге захотелось выть. Подошёл и обнял сзади за плечи, прижал спиною к себе. Теплом, увы, не поделится, сам промёрз насквозь, а вот спеть утешительную песенку, как недавно для Мули… Понаблюдав за навом и колдуньей несколько мгновений, Латира решительно вплёл в Ромигину песнь свой голос и силу. Сперва исподволь, а после увлёк за собою в нежданной мощи и красоты волшебство. Теперь казалось, вся пещера гудит, словно тулово музыкального инструмента, и вода в котле, и пламя в очаге пляшут в такт чудесным звукам. Помедлив, Вильяра запела в унисон: Ромига не столько услышал, сколько ощутил вибрацию её голоса, прижал к себе женщину крепче… Тоска отступила, стало чуть теплее: достаточно, чтобы жить и действовать.
— Старый, я поговорила с Нгуной, — после полногласия песни обычная речь звучала тускло и невыразительно. — Серого со шрамом в доме у Синего фиорда знали как Стурши с ярмарки. Знакомое имя, только я не могу вспомнить, откуда?
— Стурши?! — охнул Латира. — Дурень я! Должен был догадаться!
— Мудрые, кто такой Стурши, и чем он знаменит? — потребовал пояснений Ромига.
— Беззаконник, которым брезгуют щуры. Трижды за две зимы его метили несмываемым алым и гнали в снега. Прошлой весной мудрая Ульдара зашвырнула его на льдину посреди океана. Выкинула туда, в чём мать родила! Думали, избавились. А выходит, он до сих пор жив, здоров и пакостит!
— Две зимы? Пурна назвал того серого четырёхлеткой, — напомнил нав.
— Островная кровь. Он молодо выглядит, но ему никак не меньше шести, — уточнил Латира.
— Нгуна сказала, этот Стурши был близок Наритьярам, особенно — Среднему. Беззаконный колдун часто таскал его в круг до того, как.., — Вильяра осеклась, едва не назвав Мули. — До того как племянница попыталась занять его место возле Великого Безымянного.
— Я думаю, малая, Наритьяра Младший прекрасно знает эту погань. Возможно, Наритья его и спасали: вытаскивали, снимали метки, давали убежище. Спросим, но после всего остального…
Латира наскоро поведал Вильяре об их с навом новых находках. Между делом мудрый заварил травяной напиток в маленьком котелке, добыл из кладовой и раздал всем по куску мяса. Посмотрел, как Вильяра мусолит свой, вздохнул.
— Малая, может, отложим встречу? Отдохнёшь? В полночь тебе петь, самое важное сейчас это.
— Я справлюсь. Откладывать ничего не хочу. Опасаюсь, потом ещё что-нибудь случится.
— Если Вильяра после беседы с мудрыми будет слишком усталой, я схожу в круг вместо неё, — вставил своё слово Ромига. Не то, чтобы он сильно хотел напрягаться и рисковать… А пожалуй, хотел: мощь Источника сладка! Вряд ли когда-либо, где-либо ещё полнота силы дастся ему в руки! И в любом случае, лучше он подменит живую колдунью, чем потеряет её. Неохота гадать, сможет ли он компенсировать срыв и существовать дальше без их странной связи…
— Или же мы, Нимрин, сходим в круг вместе, — впервые после гибели племянницы улыбнулась Вильяра. — Вернёмся со встречи, тогда и решим. Главное, вернуться.
Путь в пещеру Совета обошёлся без приключений: уснули тут, проснулись там. А новое место — прелюбопытное! Единственный пузырь со светлячками озарял пустую каморку неожиданно строгих и чётких геометрических форм. Гладкие стены и пол, правильный свод, и всё эта красота не в мягком известняке или песчанике вырублена — в монолитном базальте. Да не вырублена, конечно: без магии тут никак не обошлись! Ромига коснулся тёмного глянцевого камня и подумал, что строители вполне могли быть его соплеменниками. Пока мудрые брели куда-то длинными, прямыми, как стрела, коридорами, нав уверился в своём предположении. Похоже, некогда это место было форпостом Империи Навь во вновь открытом мире. Прежние хозяева покинули его давно, очень давно, новые обжили и приспособили под свои нужды.
— Мудрый Латира, скажи, кто создал эту пещеру?
— Спроси Нельмару, может, он знает. Старый Вильяра говорил, что пещера под Ярмарочной горой древнее круга на горе, а он — один из первых на Голкья.
Просторная, высокая зала, куда они вышли, живо напомнила Ромиге загородную резиденцию Анги и Зворги в Печорских болотах. На первый взгляд, мудрые Голкья мало что изменили в доставшемся им по наследству интерьере: натащили сюда своих любимых плетёных табуреточек, войлочных подушек, да настелили шкур.
На шкурах кто-то спал и проснулся, заслышав шаги. Резко подскочил с места… О, знакомая личность: рыжая в рыжем! Вблизи последний Наритьяра смотрелся очень молодым и смертельно усталым. Большие, яркие изумрудные глаза — впору зелёной фее… Ой, нет, скорее фате или жрице! Взгляд-то тяжёлый и острый: мудрый неторопливо смерил им Ромигу с головы до ног, потом с ног до головы. А на Вильяру с Латирой долго пялиться не стал, церемонно поклонился все троим, выдал вежливое, но не слишком многословное приветствие. Нав чувствовал: Наритьяра их побаивается, но старательно не показывает виду, ждёт удара в любое мгновение и готов бить в ответ. И похоже, очень досадует, что позволил застигнуть себя спящим.
— А где же хранитель знаний Нельмара? — спросила Вильяра после ответного приветствия.
— Умаялся, спит крепко. О мудрый Нельмара, вернись к нам скорее! — рыжий осторожно попинал ворох шкур, оттуда послышалось недовольное ворчание.
— Что, явились, наконец?
— Явились. Вылезай, старый!
По сравнению с шустрым, подтянутым Латирой, хранитель знаний Нельмара выглядел не просто старым, а дряхлым. Очень скверно выглядел, и чувствовал себя явно не лучше. Дышал неглубоко, кривился на один бок, прихрамывал. Битый? Ломаный? Да, причём недавно и сильно. Латира-то от своей раны не только оклемался, но кажется, уже позабыл о ней…
Приветственная речь Нельмары была длиннее, чем у рыжего, взгляд на гостей — теплее. Этот мудрый не боялся, зато буквально изнывал от любопытства. Поздоровавшись со всеми, подошёл к Ромиге вплотную, уставился снизу вверх. Мягко улыбнулся, не показывая зубов:
— Благодарю тебя за многократное спасение жизни, о дитя мрака и теней. Каюсь, когда ты явился на Голкья, я не подумал, что путь твой благословен, что ты — Иули-избавитель.
Ромига отступил на полшага, восстанавливая дистанцию, нарочито криво ухмыльнулся в ответ:
— Я предпочитаю, чтобы меня называли Нимрином. А где многократное спасение-то?
— Во-первых, ты изгнал Великого Безымянного, пресёк его беззаконный путь и освободил его пленников. Я был среди них. Жизнь моя была хуже смерти, а смерть — недосягаема. И сколько раз уже ты пел в круге свои тёмные песни, Нимрин?
— Дважды — сам по себе, раз с Вильярой.
— Вот за каждый раз я и благодарю тебя, — улыбка мудрого стала шире, из-под губы выглянул кривой истёртый клык. — Ныне самая большая опасность миновала. Голкья уцелеет при любом единичном срыве. Но отдельные угодья всё ещё в опасности, а многие мудрые изнемогают. Я хотел попросить тебя о помощи… Я прошу тебя спеть за некоторых из них.
— Мудрый, а сможешь ли ты расплатиться со мной за такую помощь? — Ромига старательно подпустил в голос побольше цинизма.
— Какую плату желаешь ты, Нимрин? Едой, снаряжением, металлами?
— Нет, конечно! Знаниями, которые ты хранишь, о мудрый! За каждую великую песню в круге — исчерпывающий ответ на один мой вопрос.
— А если ты задашь вопрос, на который я не смогу или не в праве буду ответить? — уточнил мудрый.
— Тогда мы перейдём к следующему. И к следующему, пока ты не ответишь.
— Хорошо, Нимрин. Я должен тебе три ответа за три уже спетые песни. Жду вопросов, после решу, готов ли я платить такую цену дальше.
— Отлично! Первый мой вопрос — про круги, где я смогу получить силу и петь с наименьшим риском и ущербом здоровью. Ночные Камни, зимние Камни, Камни новолуний и затмений. Ты можешь показать мне их?
— Ближайший — на этой горе.
— Я знаю. Покажешь другие такие по всей Голкья?
Нав задавал вопрос, рассчитывая не только узнать про Камни, но и глянуть на местные карты. Результат превзошёл самые смелые ожидания. Широкий жест, и под сводом залы сгустился мерцающий, переливчатый шар. Мгновение спустя он стал совершенной в своей точности иллюзией планеты. Миниатюрная копия Голкья висела под тёмным потолком, словно посреди Великой Пустоши. Нельмара повернул её и приблизил: миг головокружения от стремительного полёта вниз — нав с мудрым как бы стоят на вершине Ярмарочной горы, у чёрного покосившегося менгира, закатное солнце красит камень кроваво-алым, снег — розовым, тени — густо-синим. Ромига знал толк в сложносочинённых мороках и миражах, да и «всевидящим оком» немало пользовался, но тут не сдержал возгласа восхищения.
— Хочешь сказать, мы сейчас можем увидеть всё, что происходит в любом месте твоего мира?
— Да, стихии показывают нам всё, что творится на лике Голкья. Почти всё…
— Но как?
— Если хочешь, я посчитаю это твоим вторым вопросом.
— Я подумаю. Но ты ещё не ответил на мой первый вопрос — про Камни.
Иллюзорная Голкья ушла из-под ног и снова уменьшилась до размеров крупного глобуса, утратила облачный покров, засветилась с теневой стороны мягким собственным светом. Нельмара поворачивал шар то одним боком, то другим, называя имена земель. Потом зажёг маленькие разноцветные огоньки — метки Зачарованных Камней. Синие и фиолетовые — то, что нужно Ромиге. Заодно мудрый показал, где наву предстоит петь, если они сойдутся в цене…
— А покажи-ка мне угодья Вилья поближе? Давай пролетим над трактом от дома Лембы до ярмарки? — попросил нав.
Посчитает ли Нельмара это вторым вопросом? Не посчитал. Плавно паря над побережьем, Ромига спрашивал названия, старательно запоминал все заливы, мысы и острова. Хранитель знаний был щедр, или попросту не считал эту информацию чем-то стоящим.
Добрались до Высокого мыса: вот и черепа на кольях, а вот пара чёрных зверей с аппетитом грызёт кости. Мудрый скрипнул зубами и тихо помянул щуров.
— Мудрый Нельмара, скажи, а могут ли стихии показать нам не то, что есть сейчас, а то, что было: день, два назад?
— Нет, только сей миг. Искусный колдун способен пробудить тени прошлого, но лишь на месте, и столь ясными они не будут. Если хочешь научиться этим заклятьям, задай мне вопрос, Нимрин.
Заманчиво, однако…
— Понял. Ладно, пока двигаемся дальше.
На месте побоища Вильяры с беглецами тоже пировали звери, только белые. Нельмара ругнулся уже в полный голос.
— Мудрая Вильяра, прости за непрошенный совет, но не поручишь ли ты охотникам своего клана очистить тракт от мертвечины и разогнать зверьё?
— Я непременно им это поручу, как только мы успокоим стихии. Звери уже пришли, мёртвым не больно, а рисковать живыми я не вижу необходимости.
Ответ колдуньи прозвучал довольно сердито. Нельмара тяжело вздохнул, но возражать не стал.
Лишь после этого обмена репликами нав обратил внимание, что Вильяра, Латира и Наритьяра давно уже беседуют в сторонке о чём-то своём. Похоже, хранитель знаний набросил на себя и Ромигу что-то вроде «шатра тишины» или «интимного полога», причём двустороннего. В пещере было слишком много незнакомой магии, чтобы заметить отдельное заклятье, но что произошло со вниманием нава? Хорошо, если сам увлёкся и отвлёкся, а не увлекли и отвлекли. В любом случае, у Ромиги возникло неприятное ощущение, что с ним ведут здесь какую-то не слишком честную игру. Понять бы скорее, где подвох, и чем для него чреват? Ромига вспомнил, как одни челы выменивали у других золотой песок на бусы, и обе стороны были уверены, что дурят партнёров по сделке, отдавая бросовый товар за нечто ценное. Но бывал и худший вариант, когда одна сторона получала, по обещанию другой, всё желаемое, да ничем не могла воспользоваться: мёртвым блага не нужны… Предчувствие или приступ подозрительности?
— Полетели дальше, о мудрый!
Нав досмотрел остаток пути от Высокого мыса до Ярмарки, дослушал пояснения Нельмары и всё запомнил. Это не помешало одновременно послать зов Вильяре: ей Ромига доверял больше, чем кому бы то ни было из присутствующих. Как хорошо, что безмолвная речь — уже не «обухом по голове», как в начале, а лёгкая ломота в висках, сущая ерунда по сравнению с возможностью посекретничать в любое время, в любом месте. «Мудрая Вильяра, я почему-то вообще не расслышал, о чём вы здесь втроём говорили. У вас с Латирой всё в порядке?» «Прости, Нимрин, я забыла тебя предупредить! Зала Совета зачарована так, чтобы собирать внимание на собеседнике и не отвлекаться на галдёж вокруг. Не беспокойся! Мы с Наритьярой замечательно общаемся, он поведал нам много любопытного. Я тебе обязательно перескажу. Латира дополнит, если упущу нечто важное. А ты, если захочешь, поделишься, что вы так горячо обсуждали с хранителем знаний?» «Договорились!»
Итак, нав не сам собой ушами прохлопал: воздействие имело место. Однако не целенаправленное! Для всех, кроме чужака — привычное, само собой разумеющееся. Закладывался ли тот, кто назначал место встречи, на особое свойство залы? Рассчитывал ли, что один из гостей об этом свойстве не знает? Маловероятно. Отпустило ли Ромигу ощущение подвоха? Увы, нет. Даром, что теперь, прилагая чуточку усилий, он легко слышал и понимал речь по соседству. Здешние чары — довольно мягкие. Если бы Вильяра сразу предупредила…

Продолжение: chorgorr.diary.ru/p211378646.htm

запись создана: 17.11.2016 в 03:03

@темы: Тайный Город, тексты, навы, Ромига, из-под снега, Голкья

---

Прекрасная выставка-продажа подарков к НГ и Рождеству

В частности, там будут монстрики от мастерской «Монстрики»:
vk.com/zverhandmade
zverhandmade.diary.ru/

@темы: ссылки, жисть

---

Сказ о том, как я клавиатуру покупала

Старая клава (чесслово, хочется поименовать её с большой буквы!) жила у меня лет пятнадцать. Но буквы не пропечатываются, клавиши стали разного цвета, маркировка с них стёрлась, а грязь уже не стирается ни салфетками, ни водой, ни спиртом. В общем, решила я прикупить новую. При том захотела сохранить привычное и удобное расположение клавиш, со всеми блоками стрелок. Не нужно мне этих укороченных огрызков, типа как на ноуте! Честно говоря, больше всего меня устроил бы клон моей старой клавиатуры, но увы, их давно сняли с производства.

Пошла гуглить и смотреть что-то более-менее похожее, и не в стоимость крыла боинга. Нашла пару вроде бы подходящих моделей, но картинка не даёт представления о тактильных ощущениях, поэтому решила сходить на Горбушку и пощупать приглянувшиеся клавиатуры руками. Пришла...

Во-первых, огромный компьютерный отдел, где я раньше регулярно паслась, где мне собирали три системных блока (сектор F во внутреннем дворе) трагически усох до нескольких торговых мест. Во-вторых, первыми меня там встретили какие-то феерические тормоза. Вот идёшь ты мимо мальчика-продавца по коридору, он тебя спрашивает человеческим голосом: «Что вы ищите? Могу ли я вам помочь?» Ты ему в ответ: «Ищу клавиатуру для ПК, вот такие-то модели,» - и показываешь бумажку, на которой они выписаны. Мальчик подрывается с места, подходит к компашке таких же — пока всё нормально, всё привычно. А дальше начинается странное. Они общаются о своём о девичьем минуту, втору, третью, пятую... «Молодой человек, вы мне клавиатуру-то покажите?» «Да-да, сейчас,» - и продолжает трепаться. Хихикают, какие-то фотки на смартфонах смотрят, короче, счастливы. Постояв рядом ещё чуть-чуть, я решила, что покупатель этим людям явно не нужен, им и без меня хорошо, и пошла дальше. Два раза подряд такая фигня!

Миновала несколько киосков, где клавиатур не было никаких, наконец, нашла, где есть. Нашла даже нужную модель (одну из двух). Попросила показать, потыкала в кнопки, решила, что годится. Спрашиваю: «А почём она у вас?» На меня смотрят невинными глазами и говорят: 3000 р. А ценников на витрине, что характерно, нету ваще! При том я не выписала цены с сайта, где смотрела, а смотрела не вчера. Но кажется мне, что на сайте оно стоило где-то в районе 1000 р. Говорю, что посмотрю ещё, подумаю, и собираюсь уходить. Мне говорят, что так и быть, готовы продать за 2000 р. Ухожу, вижу клавиатуры в соседнем киоске, спрашиваю там другую модель, она — 3200 в комплекте с мышкой. Тоже говорю, что подумаю. День явно не мой, иду до дому.

Захожу на сайт, убеждаюсь, что память таки не изменяла мне со склерозом. Заказываю за 1000 р., и вуаля. Забрала заказанное с той же Горбушки, сижу, печатаю на новой клавиатуре. Хорошо!

@темы: жисть

---

Все побежали...

По примеру Seppia, Наарги, Идальги, Миравеги решила поучаствовать в инктябре, который у нас будет инкьябрь.

1 и 2 день

Вчера пропустила, зато сегодня сразу МНОГО КОТИКОВ

Вчера пропустила, зато сегодня сразу МНОГО КОТИКОВ: за первый и второй день

1 Марыся. На данный момент — самая благодарная натура. Позы меняет быстровато, но это художник давно не тренировался.

Ещё 14 картинок

2


3


4


5


6


7 Шаник. Главный квест: разглядеть подробности чёрной кошки на полутёмной кухне.


8


9


10


11


12


13 Шпрота до позирований не снизошла, дрыхла на верхней полки вешалки. Ну и ладно, попадётся в другой раз.


14


15 В альбоме остался последний листок, нужно было чем-то заполнить. Умывающееся котэ.


3 день:

Ковырнадцатая попытка изобразить одного хитрого персонажа.

Ковырнадцатая попытка изобразить одного хитрого персонажа.
Фейл: с фото я рисовать таки не умею( Но в рамках флешмоба — пусть будет.


4 день.

Давно хотела попробовать акварельные карандаши...

На дачу я сегодня не уехала, поеду завтра. И раз так, немножко упоролась.
Давно хотела попробовать акварельные карандаши. Теперь могу сказать: как карандаши — точно нравятся. Как акварельные, то есть с размытием, попробую в другой раз. Картинка увеличивается кликом.


5 день.

На даче случилась ещё одна тарелка фруктов.

На даче случилась ещё одна тарелка фруктов. Вернусь домой, нормально посканирую.


Посканировала:


6 день.

Два быстрых акварельных этюда по памяти.

Два быстрых акварельных этюда по памяти.
1. Дорога в Москву:


2. Ночной снегопад, ель и телефонная вышка:


7 день.

Женский портрет, немного похожий на мою маму в молодости.

Целый день рисовать было некогда, вечером взяла принтерную бумагу и простой карандашик... Женский портрет, немного похожий на мою маму в молодости.


8 день.

Попытка порисовать на планшете в программе ArtRage: рюмка.

Попытка порисовать на планшете в программе ArtRage. Не, карандашами лучше получается, однозначно!


9 день.

Снова ArtRage, и ещё один портрет неизвестной.

Снова ArtRage, и ещё один портрет неизвестной.
2 версии. Обе картинки кликабельны, на больших видно, как хорошо прога имитирует текстуру масла.


10 день.

Не принёс ничего, кроме почеркушки.

Не принёс ничего, кроме почеркушки. И мысли: «НЕНАВИЖУ ФЛЕШМОБЫ!»


11 день.

Криво и не нравится

Должен был быть Антон Феоктистов в роли Ромиги. Рисовала, возилась — криво и вообще не нравится(((

Лучше не смотреть

12 день.

Два котоэтюда в ArtRage, в гостях у Seppia

Два котоэтюда в ArtRage, в гостях у Seppia:
Кошка Фрося:


Кот Васик на разноцветных подушках:


13 день.

Портрет нава в ArtRage

Решила довести до ума тот несчастный карандашный портрет. Загрузила и поставила ArtRage для ПК, прицепила к компу графический планшетик. Референс тот же. Ура! На этот раз хотя бы получился портрет, и даже, пожалуй, нава)


14 день.

Орхидеи из скетчбука

Воссоединилась со скетчбуком, полгода назад забытым у знакомых. Взялась дорисовать единственную начатую там картинку, но поняла, что дальше доделывать не хочу. Пусть пока будет так.


15 и 16 пропустила, по реалу было не до рисования(

17 день.

Мудрый Латира, ArtRage.

Достала скетчи охотников с Голкья, загрузила в ArtRage на ПК. Кто есть кто, пока окончательно не определилась. В данный момент для меня это мудрый Латира.


18 день — опять мимо(((

19 день.

Быстрый этюд фиолетового ириса, ArtRage на планшете.

Быстрый этюд фиолетового ириса: по памяти, без референсов, ArtRage на планшете.


20 день.

Старая доска, ArtRage на планшете.

Уехала на дачу. Села за руль после годового перерыва. Добралась без приключений, но изрядно на нервах. Поэтому снова быстрый этюдик. Завтра попробую порисовать ту же фактуру в карандаше. Залипла на неё)
Старая доска, ArtRage.


21 день.

Тарелка с фруктами и кошка Пух, ArtRage на планшете.

Нет, деревяшки сегодня как-то не зашли. Два этюда, снова в ArtRage на планшете:
Тарелка с фруктами.


Кошка Пух.


22 и 21 день.

Собака Нюська, скетчбук.

Собака Нюська, скетчбук. Вертлявая, зараза, а планшет на ней вообще разрядился.

Ещё 2 наброска

22-27 день.

Котэ, а также двуногие: в перьях и без, ArtRage на планшете.

Заходил Писец, согнал Рисовца. Между делом — только кое-какие почеркушки на планшете, в ArtRage. 6 штук под картинкой.

28-30 дни я слила(
Однако картинок в посте больше, чем дней месяца, так что в общем и в целом считаю челлендж успешно пройденным)
Подводя итоги, думаю, не продолжить ли инкьябрь инкабрём? Задумки и желание имеются, идея рисовать каждый день (или близко к тому) — хорошая, плодотворная. Но кое-что из задуманного, если выйдет, хочу припрятать до ФБ. Поэтому публиковать по дням точно не буду. А зарисовки, которые сами по себе... Как пойдёт)

запись создана: 02.11.2016 в 19:55

@темы: акварель, рисунки, навы, челы, коты, инкьябрь

---

Зима началась...

...теперь уже официально.
Новых рисунков пока нету, поэтому акварель из старенького: «Снег в старом парке»

@темы: акварель, рисунки

---

Из-под снега, маленький опрос

Пишу не слишком быстро, выкладываю понемногу. Мне так удобно, а читателю?
Комментаторы с каждой продой всё молчаливее: то ли затаили дыхание в ожидании финала, то ли надоело и отвалились. Автор дорасскажет историю в любом случае, но любопытно, поэтому опрос.

Вопрос: Читаете ли вы текст про Ромигу и охотников?

1. Не читаю и не буду, хожу в твой дневник не за этим.		3	(18.75%)
2. Читаю по мере выкладывания, всё норм.		6	(37.5%)
3. Читаю по мере, но жду, когда накопится несколько продолжений.		1	(6.25%)
4. Жду, когда автор допишет, потом прочитаю целиком.		3	(18.75%)
5. Читал начало, не понравилось, дальше не буду.		1	(6.25%)
6. Другое (в комментариях)		2	(12.5%)
Всего:		16

@темы: жисть, вокруг текстов, Голкья

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Коты!!!

Знакомая поделилась ссылкой на чудесную художницу-иллюстратора Ирину Зенюк, рисующую котов.


Утащено отсюда: illustrators.ru/illustrations/704455
Страница художницы: illustrators.ru/users/id65102

Ещё немножко котов:

Любопытно, как она всё это рисовала? Изображения на вид похожи, в технике исполнения как бы рэндомно указаны «классика» или «2D графика».

@темы: ссылки, коты, художники

---

Из-под снега, разный визуал

Решила собирать в этой записи весь визуал к Зимнему миру — Голкья. Если кто-то нарисует свою версию облика персонажей и поделится, я буду очень рада.

Мудрый Латира (на скетч я подумала, что Зуни, дед Лембы, но таки не он):


Два более-менее похожих портрета Ромиги. Первый больше в характере, второй лучше нарисован.

Детали не совпадают, но по настроению рисунка - очень напоминает Ромигу на тракте...

Детали не совпадают, но по настроению рисунка - очень напоминает Ромигу на тракте и то, что нарисовала Ириска.

13.09.2016 в 21:21

Пишет [J]~Dremora~[/J]:

Якуб Шикландер
Такое чувство,что этот чешский художник не был человеком. И что он точно принадлежал к Темному Двору (или с ним враждовал - но изнутри)
А этот рисунок под названием "Зима" меня заворожил..
Кто на нем - юный умирающий масан или юный умирающий гарка? В принципе даже пол не очень понятен, да и не важен, но ясно что умирает темный.
Ну может и не умирает. Может его еще и выкопают из снега =))) Темные в принципе живучие...
Ю

Скетчи охотников:

Вторая попытка

Вторая попытка. Лемба, Вильяра и Зуни (его бы надо ещё состарить, но пока так).

Первая попытка

Опять зашёл в гости Неписец( То есть, что-то пишется, но не нравится, показывать пока не хочу.
Улов на сегодня — почеркушка. Примерно так выглядят охотники, обитатели снежного мира, куда занесло Ромигу. Рисовала усреднённый образ, а получилась, кажется, Тунья.

запись создана: 17.06.2016 в 04:10

@темы: тексты, вокруг текстов, навы, Ромига, Голкья, почеркушки

---

Примерно так и есть)

15.11.2016 в 19:13

Пишет  Наарга:

Кошки Чоргорр в моём видении)))))) Марыська - излучатель сердечек, Шпрота - "ненависть ко всему" и Шаник - глюколовик. (порядок сверху вниз))) )



Шпрота вообще-то тоже кавайное котэ, но не любит Лиса настолько же, насколько Марысец от Лиса балдеет. Поэтому при Лисе Шпрота впадает в негатив, мизантропию и пессимизЬм.

@темы: ссылки, жисть, коты

---

Озадачилась вопросом терминологии

Карандашом — рисуют, красками — пишут.
А если на компьютере? Я привыкла, что тоже рисуют. Но в ArtRage процесс очень похож на работу с красками. Зависла, как буриданов осёл %)

@темы: жисть

---

Озадачилась вопросом терминологии

Карандашом — рисуют, красками — пишут.
А если на компьютере? Я привыкла, что тоже рисуют. Но в ArtRage процесс очень похож на работу с красками. Зависла как буриданов осёл %)

---

Песни французских партизан

Случайно набрела и второй день слушаю.




Слова первой песни тут: tikkey.livejournal.com/522701.html Вообще, грустно узнавать хорошие песни из некрологов их исполнителям(

@темы: музычка

---

Депрессивное

Ненавижу не уметь то, чему должна была научиться тридцать лет назад в художке!

@темы: жисть

---

С днём Великого Октября!

В разные годы своей жизни я колебалась вместе с мейнстримом, находя в нашей истории поводы то для радости, то для скорби в этот день. Их там есть: тех и других, в избытке. За год до столетнего юбилея Великой Октябрьской Социалистической революции, на сороковом с хвостиком году собственной жизни, я пришла к тому, что не будучи историком, политологом, социологом и т.д, я не в состоянии объективно оценить глобальную пользу и вред от того, что сделали большевики в 1917 году, и что они делали дальше.

Даже семейная история неоднозначна. Для обеих моих бабушек революция явно и сильно изменила жизнь к худшему: одна была из семьи казаков, жалованных дворян, другая — из средней руки промышленников. Зато оба деда удачно воспользовались заработавшими в стране социальными лифтами. Армянин из села в Нагорном Карабахе мальчишкой уехал в Россию, выучился на агронома и всю свою долгую жизнь проработал так, как можно заниматься только очень любимым делом, по призванию. Другой дед вступил в ВКПБ в немецком плену в Первую Мировую, после революции перебрался из родного Рославля в Москву, служил, не попал ни под одну из волн репрессий, не погиб на Великой Отечественной… Не буду углубляться: кто-то приобрёл, кто-то потерял, одно потеряли, другое приобрели. За праздничным столом 7 ноября мои старшие родственники неоднократно и горячо обсуждали эти потери и обретения. А я для себя однажды поняла простую вещь: не будь Октября, все эти люди ни за что не сошлись бы в одну семью. Скорее всего, уже мои папа и мама не родились бы на свет, а я — точно!

Поэтому, мимо любых глобальных оценок, в этот день я праздную простой факт, что я существую. Да, я принимаю этот факт с радостью. Я поздравляю других детей, внуков и правнуков Октября с тем, что мы есть! А что делать с этим дальше, мы уж как-нибудь разберёмся)

@темы: жисть

---

Из-под снега, финал всё ближе, но пока не он

Название: Из-под снега (История с фотографией, часть 4), продолжение
Автор: chorgorr
Персонажи: нав и местные
Категория: джен
Жанр: драма, ангст, экшн
Рейтинг: R
Канон: практически оридж, «Тайный город» где-то очень далеко за кадром
Краткое содержание: Так куда же всё-таки занесло Ромигу?
Предупреждения: попаданец, амнезия, сомнительное согласие, ксенофилия, каннибализм; смерть второстепенного персонажа... Список будет пополняться, поскольку текст в процессе.

Начало: chorgorr.diary.ru/p203760149.htm
продолжения:
chorgorr.diary.ru/p209466140.htm
chorgorr.diary.ru/p209618700.htm
chorgorr.diary.ru/p209751723.htm
chorgorr.diary.ru/p210017766.htm
chorgorr.diary.ru/p210336103.htm
chorgorr.diary.ru/p210340865.htm
chorgorr.diary.ru/p210511469.htm
chorgorr.diary.ru/p210699190.htm

Всё вместе на Фикбуке: ficbook.net/readfic/3144874
Скетчи-портреты охотников: chorgorr.diary.ru/p209494724.htm

26.10.16

Мули летела сквозь ночь, не чуя под собою ни ног, ни лыж. Чувствовала, что вряд ли успеет, но как не рвать жилы в бешеном беге, когда батюшка умирает? Пусть старый Латира опять ворчит, что она бросила своего подопечного без присмотра! Полдороги за спиной, а синие всполохи от Камня, куда ушли оборотень с Вильярой, всё ещё играют на снегу. Что может маленькая Мули рядом с такой мощью? А дома, дома… «Батюшка, Батюшка! Что с тобою, ты болен или ранен?» «Я ранен, Мули. Нож в печень, подарок Чунка. Прощальный подарок. Не успел я тебя позвать, доченька, ты уже сама узнала». Не успел он, как же! Не захотел звать, или тётки отговорили. Слёзы смерзаются на ресницах, дышать всё больнее. Мули умрёт на бегу или всё-таки успеет? Не исцелить, так попрощаться?

Ромига первым хватился своей сиделки:
— Мули! Эй, Мули! — нет ответа. — Мудрая Вильяра, ты что, отослала её куда-нибудь?
— Нет.
Снежный купол иглу подсвечен изнутри огоньком масляной плошки, но внутри пусто. Одной пары лыж нету, и новая лыжня — поверх вчерашних следов. Вильяра приглядывается, принюхивается.
— Сбежала! Опрометью! Будто за ней дикая стая гналась. Погоди, сейчас я позову её… О! Щуров Вильгрин! Или я сейчас поспешу, или уже никогда не познакомлюсь с собственным братом… Да, именно так, Нгуна подтвердила. Нимрин, ты со мной или остаёшься?
Ромига оглянулся на Камень: он уже дал наву всё необходимое и сам пока больше не звал. А вот Вильяре может понадобиться помощь воина.
— С тобой. Ты в дом у фиорда?
— Да, и быстро!
В доме снова было неладно, но иначе: вместо немой неясной угрозы — отголоски эмоций, гул голосов… Ромига не стал на этом сосредоточиваться.
Из укромного закутка, куда они вышли с изнанки сна, Вильяра провела его в незнакомую комнату, зато к знакомым персонам. Две рыжие колдуньи привычно вздрогнули, увидев нава, и тут же низко поклонились Вильяре. Ромига встал у двери, чтобы никто не помешал мудрой общаться с драгоценными родственниками.
— Здравствуй, сестра, — донеслось с просторной лежанки. — Ты успела.
Даруна и Нгуна молча отступили в сторону. Вильяра стремительно шагнула к лежанке, присела на край, жадно вглядываясь в лицо неподвижного и очень бледного охотника.

Нав следил за всеми в комнате и слушал коридор. Определил для себя: беззаконник Вильгрин ныне практически безопасен, поскольку медленно, но верно загибается от внутреннего кровотечения... Уже загнулся бы, кабы сильная ворожба не удерживала его среди живых. Поймав пронзительный взгляд серебристых, как у Вильяры, глаз, Ромига внёс поправку, что раненый не чувствует боли, находился в ясном сознании, и, вероятно, способен дать последний бой. Однако пока встреча проходила мирно: брат и сестра долго, пытливо смотрели друг на друга. Дети знахарки от разных отцов оказались поразительно похожи, только разрез глаз и форму губ Вильгрин унаследовал от предков-южан. Характерным целительским жестом Вильяра стиснула запястье вытянутой поверх шкур руки. Горестно вздохнула:
— Здравствуй, брат Вильгрин. Думаю, ты сам понимаешь, насколько тяжела твоя рана?
Лежащий чуть растянул бескровные губы:
— Да, мудрая. Лечить меня поздно и незачем. Даруне и Нгуне я запретил. И тебя прошу оставить, как есть. Моего собственного дара и силы хватит, чтобы мы напоследок немного побеседовали, по-родственному.
Говорил Вильгрин тихо, но отчётливо, и даже на длинных фразах не сбивался, не задыхался. Вильяра перекатила желваки на скулах, глянула исподлобья:
— А если я захочу сохранить тебе жизнь до суда мудрых?
— Я сам знаю, чего я заслужил под рукой Наритьяры Среднего. Незачем откладывать моё изгнание.
Вильяра нахмурилась сильнее:
— Мудрые захотят узнать обо всех делах отступника и его сообщников. Средний жил в этом доме, двое других Наритьяр тоже бывали здесь. Ты, Вильгрин, знаешь о них много. Вероятно, больше всех.
Широкая, располагающая к себе улыбка — легко представить, каким великолепным купцом был умирающий.
— Даруна и Нгуна знают всё, что знал я, и даже больше. Я оставляю дом на них, — Вильгрин на миг запнулся, будто собирался сказать ещё что-то, но передумал. — Хочешь, задай мне вопросы. Отвечу без утайки.
— Вильгрин, ты благословил свою дочь Мули на путь воина?
Вот теперь раненый мучительно застонал: вопрос мудрой уязвил его больнее стали, или чем ему продырявили шкуру.
— О, нет, Вильяра! Мули… Наш Великий, то есть, Наритьяра Средний, возвещал нам свои истины, дочка слушала и заслушалась. Мой недосмотр, что она сбежала охотиться. Нам ещё повезло, что никто не хватился того странника. Все Наритьяры были в гневе, но Средний всё-таки принял новую воительницу под свою руку. А я потерял дочь, увы.
Вильяра дала ему полежать с закрытыми глазами, потом участливо спросила:
— Мули всегда была немного ущербна разумом?
Вильгрин быстро ответил:
— Да, с детства. Пока она слушала меня, всё было хорошо. Как подросла и начала думать сама… Вроде бы, не совсем глупа, но мысли бродят неведомыми путями… Вильяра, ты изгонишь её?
Беззаконник беззаконником, а о дочке он беспокоился больше, чем о себе. Хотя, о себе-то уже поздно.
Вильяра сжала его руку:
— Я ищу, как сохранить ей жизнь по закону. Мули добыла одного странника? Или потом кого-то ещё?
Вздох облегчения:
— Только его. Когда мы добывали обоз Лембы, я её с собою не брал.
Вильяра, видимо, закрыла для себя тему Мули:
— А что случилось с двумя другими пропавшими обозами?
На этот вопрос Вильгрин ответил совершенно спокойно:
— Добычу с них ты тоже найдёшь в этом доме. Их истребили и ограбили мои архане. Вожаком был тот, кого я сегодня убил в поединке, и его брат при нём. Брат потом погиб в доме Лембы, они все мечтали зимовать там. Они ходили под моей рукой, но наши порядки и соседство мудрых им не нравились.
— А тебе, Вильгрин, нравились эти порядки?
Лежащий охотник криво ухмыльнулся.
— Я решил, что Наритьяра Средний вот-вот станет Великим Голкирой, и тогда уже перестанет спрашивать, кто хочет следовать за ним. Пока ещё он искал сторонников, добровольных. Мой дом мог оказаться ближе к вершине… Конечно, я желал могущества и долголетия мудрого. Для себя, для всех своих… Неодарённых среди нас не было… Я привёл свою стаю в угодья Вилья по слову Наритьяры Старшего. Давным-давно он показал мне ползучий вьюн и пообещал Наритья господство над всеми кланами через несколько поколений. Средний не желал ждать, захотел всего и сразу. Я подумал, что нам с ним по пути. Я ошибся.
Вот теперь было заметно, что раненый от разговора устал. Или признание фатальной ошибки отняло у него силы? Вильяра поспешила спросить:
— А что Наритьяра Младший?
— А Младший хранит угодья клана, как надлежит мудрому. Здесь он бывал редко. Когда я видел троих вместе, мне показалось, Младший слушает Старшего, а Среднему подчиняется из страха. А после гибели Среднего Младший велел нам всем сдохнуть или идти к тебе на поклон.
— Вильгрин, а ты знаешь, что случилось со Старшим Наритьярой? Куда он пропал?
Раненый указал взглядом на Даруну:
— Спроси её, меня тогда не было дома.
Вильяра обратилась к рыжей, та ответила.
— Наутро после… Пока Вильгрин возвращался с богатой добычей, Старший и Средний сильно бранились в своих покоях. Там зачаровано, слов не разобрать, но эхо гуляло злое. Я побоялась подходить ближе и подслушивать. А потом двое мудрых вместе отправились к Зачарованному Камню. Средний вернулся оттуда один и в ярости. Старшего больше никто не видел, не слышал живым. Наверное, Великий Голкира пытался подчинить своего наставника, как Нельмару хранителя знаний. Не совладал и просто убил.
— Даруна, мы ещё поговорим, что вы с сестрою видели и слышали в покоях мудрых. Вильгрин, скажи, а где сейчас твои беззаконные сообщники? Из Наритья и с Арха Голкья?
Раненый с трудом приподнял веки:
— В снегах, где им быть. Архане прыгнули на лыжи сразу после того, как я убил Чунка…
Даруна и Нгуна охнули, услыхав имя мертвеца. Вильгрин бледно улыбнулся:
— Ну, а чего бы мне его не позвать? Пусть подождёт немного. Вместе пойдём тропою духов, доспорим, доругаемся, — перевёл взгляд на Вильяру. — Думаю, архане двинулись в сторону ярмарки. А своих я отослал позже. Они поклялись больше не живоедствовать, не грабить, не нападать на дома.
— Как поклялись? — уточнила мудрая.
— Дали мне слово. Куда пойдут, я не знаю: они не сказали, я не спрашивал.
— Сколько их?
— Моих — семнадцать. Архан я не считал, но не меньше двадцатки.
Вильяра кивнула: мрачная, как снеговая туча. Встала и резко скомандовала:
— Нимрин, ты остаёшься здесь, стереги и охраняй их, — кивок на умирающего и двух рыжих. — Даруна, в полночь ты соберёшь на большой совет всех, кто живёт в этом доме. Я вернусь к тому времени. Я желаю знать в лицо всех Вилья, и чтобы они знали меня, — долгий взгляд на Вильгрина. — Прощай, брат. Твой отец Поджа дурно поступил с нашей матерью. В доме твоего отца наверняка считают, что она нехорошо обошлась с ним. Я совершенно не рада обстоятельствам нашего знакомства. Ты оставляешь мне головную боль — Мули. И всё-таки я рада, что у меня есть брат…
— Был брат. Прощай, Вильяра. Удачной охоты… Если я правильно тебя понимаю.
Короткий кивок, и Вильяра решительно шагнула к двери. Ромига откатил каменный диск, первым выглянул в коридор, отступил, пропуская женщину… Нет, уже снежный вихрь, в который Вильяра обратилась, не выходя из дому.
Услышал тихий вздох с лежанки:
— Улетела, а тень свою забыла. И выморозила тут всё. Ох уж, эти мудрые.
Нав обернулся, смерил взглядом троих, оставленных на его попечение:
— Так тень или оборотень? Вы бы уж как-нибудь определились?
— Не сердись, чужак, — еле слышно прошелестел Вильгрин. — Я знаю, этот дом жив благодаря тебе. Правда, и Великого Безымянного ты убил, порушил такие красивые планы… Поганые планы, слишком рискованные, однако многим нравились. Много врагов ты нажил. Придётся теперь растить глаз на затылке и панцирь на спине… Сестрёнке — тоже, хоть она и мудрая… А повезло с ней клану Вилья. Ты, чужак, даже не представляешь, как повезло. Все планы поломала. Сперва Старшему, потом Среднему.
— Вильгрин, помолчи, пожалуйста! Не даёшь помочь тебе, так хоть отдохни, — взмолилась Даруна.
— Скоро, скоро уже отдохну. Намолчаться успею, наговориться — нет.
— Даруна, скажи, а почему вы меня так боитесь? — обратился к рыжей Ромига.
Обе сестры привычно сжались, ответил Вильгрин:
— Их в детстве напугали сказками, потом они сами напугались какими-то снами. Отец в насмешку вспомнил или сочинил примету, будто, кто заговорит с оборотнем, того он и съест. Мули-то ты не съел, чужак?
— Не съел и не буду. И вас не съем, рыжие!
— Не называй нас так, оборотень! Это оскорбительно, — наконец преодолела себя Даруна.
«Отец наш Поджа вызывал на поединок за прозвище Рыжий, и даже зимой мог наставить синяков.»
Вильгрин подал голос:
— Привыкайте, сестрёнки. Среди Вилья совсем мало такой масти, но никто им не пеняет. Рыжие, и рыжие.
Два возмущенных взгляда, но пока ещё главе дома возражать никто не посмел. Вильгрин только вздохнул. Ромига улыбнулся сёстрам:
— Хорошо, Даруна. Если вам не нравится, я не буду называть вас так. Но и вы зовите меня Нимрином, а не…
Дверь с грохотом откатилась, в проём шагнула шатающаяся, облепленная снегом фигурка. Из-под смёрзшихся белых косм безумно сверкали жёлто-зелёные глаза.
— Батюшка! Батюшка!
Вильгрин всем телом подался навстречу дочери:
— И ты успела, ослушница. Быстро ты…
— Мули лыжу сломала, не успела, не успела бы. Пошла изнанкой сна, как бабка. У меня получилось!
— Иди ко мне, Мули. Дай взглянуть на тебя напоследок.
— Но ты же… Я могу…
Слабый, но решительный останавливающий жест. Вильгрин и Мули не произнесли больше ни слова вслух, однако Ромига был уверен, что наблюдает отчаянный спор, разве что искры от обоих не летят. Потом девушка, как подрубленная, пала на колени возле лежанки, спрятала лицо в шкурах. Умирающий, с трудом приподняв руку, стал гладить её по голове, перебирать пальцами густой мех. Прикрыл глаза, едва слышно заурчал детскую успокоительную песенку. Через некоторое время Мули перестала рыдать.
«Оставим их, пусть прощаются». Ромига не понял, кто из сестёр это сказал, тихо ответил вслух:
— Вильяра велела мне приглядывать за вами за всеми. Значит, пока Вильгрин живёт, никто из нас не покинет этой комнаты. Это не помешает собрать совет. Кто в доме не владеет мысленной речью, тем пусть передадут другие… Или есть обстоятельства, которых я не знаю?
«Нет. Просто тяжело смотреть, как он пуще всех утешает поганку и ослушницу. Избаловал её, будто других детей нету!» Говорила, кажется, всё-таки Нгуна, Ромига переспросил: «А есть и другие?» «Двое двухлеток, трое сеголеток в детских покоях. Вильгрин даже видеть их не пожелал. Сказал, пусть помнят здорового отца. С обеими жёнами быстро попрощался, и отослал прочь». «А у вас с сестрой есть мужья и дети?» «Наши прежние мужья не захотели переселяться на Нари Голкья, дети остались с ними. А новых мужей нам запретил заводить Великий Безымянный. Мы должны были служить ему, и только ему.» «Вам нравилось?» «Женщин Наритья давно не спрашивают, нравится ли им. Тем более, мудрые. Мы благодарны брату, что он привёз нас сюда…» И завещал дом! Ромигу рыжие тоже могли бы кое за что поблагодарить, но до такого поворота беседа не дошла.
Вильгрин распрощался со всеми, с кем считал нужным, и теперь умирал. С лица окончательно сошли краски жизни, глаза закатились, дыхание стало прерывистым и хриплым. Последняя судорога, последний полу-вздох, полу-всхлип, несколько мгновений насторожённой тишины — и Мули взвыла в голос, сёстры подхватили прощальную песнь. Ромига считал, что поганец отделался беззаконно легко, но склонил голову, признавая право родни на горе. Тем более, долгие оплакивания у охотников не в ходу, а до полуночи ещё полно времени.

Вильяра промчалась по знакомым коридорам под перепуганные вскрики шарахающихся к стенам охотников. Пусть новые обитатели дома у Синего фиорда не сомневаются в могуществе мудрой Вилья! У них ещё будет время узнать её глаза в глаза, а пока — стылым ветром, струёю позёмки, не останавливаясь, к большим воротам! Створки перед ней распахнули два перепуганных стража, и хорошо: ворота открываются вовнутрь, жаль было бы их снести.
Неистовым вихрем, увлекая за собою всё больше снега… Не замести бы следы… Видимые следы беглецы сами позаметали — кто как смог… Для мудрой в снежном вихре, для мудрой, что недавно пела великие песни, голоса стихий отчётливы и внятны, как никогда. Вот полтора десятка охотников тесной ватагой мчатся на лыжах по льду замёрзшего фиорда. Судя по отделке на одежде — Наритья, хотя различать такие подробности сквозь «морозную дымку» труднее, чем отчаяние и надежду, ущемлённую гордость, желание беглецов когда-нибудь сквитаться...
Вильяра-вихрь налетает внезапно, расшвыривает далеко в стороны сторожевых зверей, а двуногих валит на лёд, сметает в кучу. Танец вихря по кругу, по кругу, и лёд трескается. Ледяной диск, круглый, будто гигантская дверь, встаёт на ребро и переворачивается, навсегда отрезая пятнадцать беззаконников от воздуха, неба и жизни. Приморозить воду по краям «заплаты». Дождаться, пока снизу перестанут биться и ворожить — одарённые были колдуны, но мудрая сильнее! Утихли? Хорошо. Можно лететь дальше.
Восемнадцать выходцев с Арха Голкья она догнала на Высоком Мысу: за тем поворотом тракта, где скалились с кольев обглоданные кричавками черепа. Можно было подождать, пока беззаконники спустятся на лёд, и утопить их, как предыдущих, но мудрая спешила. Снежный вихрь налетел, залепляя глаза, ноздри и рты снежной пылью, мигом высасывая из тел живое тепло. Они умирали быстро, один за другим… Надо же! У кого-то хватило смелости и дара на сопротивление! Зачарованная стрела пронзила вихрь, не ранив Вильяру, но отбросив её в двуногий облик. Колдунья мгновенно выставила щит: град стрел и колдовских молний снова не причинил ей вреда, однако связал боем. Обороняясь, она не могла бить с прежней силой, а противники наворожили себе щиты. Дюжина колдунов и ведьм, поодиночке гораздо слабее мудрой, но вместе… Вильяра поняла, что из ловца превращается в дичь: она не выбила ещё никого, а её уже прижали к скальной стенке — эдак рано или поздно возьмут измором.
«Вильяра, на тебя напали?» Безмолвная речь отвлекает, поэтому ответ предельно краткий: «Да!» Нимрин свалился откуда-то сверху, вероятно, сиганул со скалы. Чёрная прореха в ночи, промельк чёрных клинков, незнакомая ворожба. Восьми беззаконников воину хватило всего-то на пару вздохов. Четырёх Вильяра заморозила сама, пока они не опомнились. Ещё одна дикая стая прекратила существование…
— Нимрин, ты откуда тут?
— Из дома.
Он даже не запыхался. Стоял, слушал ночь, посверкивая жёлтыми огнями в зрачках. Наклонился и тщательно разоружил одно из неподвижных тел:
— Этот — живой. Я оглушил его, на случай, если ты хочешь задать ему вопросы. Или добить?
— Оставь. Я не подумала об этом сразу, но у них сообщники где-то на ярмарке.
Нимрин связал пленнику локти вздёржкой от штанов соседнего трупа. Кровь убитых шелестела, проедая снег. В морозном воздухе плыли запахи, лакомые для любого хищника. Вильяра не была исключением. Древний запрет — добывать и жрать себе подобных — отсекал недолжное, но не избавлял от соблазна. Именно поэтому мудрая предпочла бы всех утопить или заморозить. Но раз не справилась — сама виновата! Хорошо, что Нимрин подоспел вовремя! Вильяра облизнулась и фыркнула, сморщив нос.
— Нимрин, как ты догадался, что меня обложили?
— Так мы же с тобой, мудрая, будто сросшиеся близнецы. У вас такие иногда рождаются? — знахаркина дочь кивнула, он продолжил говорить. — Когда ты в опасности, меня изводят дурные предчувствия. И портал на тебя наводить удобнее, чем на любой маяк.
— Что наводить? Куда? — переспросила колдунья.
— Я потом объясню. Скажи, ты догнала всех, кого хотела?
— Нет. Думаю, нет. Вильгрин говорил про семнадцать Наритья и не меньше двадцати с Арха Голкья. Я поймала пятнадцать и восемнадцать, — взгляд Нимрина стал укоризненным, Вильяра уточнила. — То есть, эти восемнадцать едва не поймали меня. Я не ожидала встретить такую выучку и столько одарённых вместе. Наритьяра Средний, действительно, собирал лучших.
— Что ты собираешься делать дальше?
— Я поищу следы. Ты сможешь вернуться в дом у фиорда тем же путём?
— Да, здесь недалеко. А ты обойдёшься без сопровождения?
— Обойдусь. Я буду осторожнее.
— А что с этим? — Нимрин указал на пленника. — Не хочу тащить его в дом, у него там слишком много знакомых.
— Оставь здесь, я заберу его позже.
— Не замёрзнет?
— Не успеет.
— А я точно нужен тебе сейчас в доме у фиорда? Даруне и Нгуне в моём присутствии не по себе, а им ещё собирать и усмирять тамошнюю стаю. Если начнётся бунт, я один не продержусь. Тем более, не хочется быть поводом.
— Нимрин, ты что-то задумал?
Он ответил безмолвной речью: «Охоту на живца. Возможно, этот, когда придёт в себя, позовёт кого-нибудь на помощь. Если их окажется много, я кликну тебя. Если мало, справлюсь сам.» «Ты собираешься убивать?! Спасение замерзающего в снегах — не беззаконие!» «А спасение беззаконника?» «Так он же пока не отмечен для всех,» — с сожалением возразила Вильяра. «Тогда я просто покараулю. Посмотрю, кто явится, и запомню. Если вообще кто-то явится». На том и порешили. Улетая снежным вихрем, мудрая успела заметить, как Нимрин шагнул в странную тёмную воронку и тут же вышел из второй такой же на скале над трактом.
Не изнанкой сна, не из круга в круг… Сколько же у чужака секретов? Вильяра впервые увидела своего Нимрина в бою и не то, чтобы испугалась — осознала, какой жуткий зверина ходит под её рукой. Понятно: слабый не справился бы с Наритьярой Средним, не пел бы великих песен! Но именно расправа над беззаконниками, едва не погубившими её саму, породила в сердце мудрой опасливое уважение к тёмному. Пожалуй, Вильяра не станет тянуть, исполняя свою часть договора. Если только загадочный враг Ромиги-Нимрина окажется ей по зубам…
До полуночи мудрая успела выследить и заморозить ещё двоих одиночек. Прочие замели свои следы слишком хорошо или спрятались в доме. А может, кто-то даже и умеет ходить изнанкой сна. Жаль, она не переловила всех, но надеяться на совершенную удачу было бы глупо. Тем более, пока не вскрыт другой гнойник в её угодьях: ярмарка. Вильяра вернула Латире все старинные полномочия, попросила приглядеть за ярмарочным поселением. Но пока он, как и другие мудрые, слишком занят «качелями смерти»…
На Высоком мысу мудрая обнаружила одного Нимрина: знала, где он сидит в засаде, а всё равно еле нашла. Пленник исчез, на снегу — новые следы. Колдунья с удовольствием вернула себе двуногий облик: не по себе уже — быть так долго стихией. Передёрнула плечами, пытаясь выгнать из-под куртки мурашки. Спросила:
— Нимрин, кто здесь топтался?
— Какой-то мудрый. От него так и веяло силой. И у вас же не носят серебряные серёжки ради красоты?
— Не носят. Расскажи скорее, какой он был?
— Молодой мужчина. Довольно мелкий, примерно с тебя. Рыжий, но светлее Даруны. Глаза — голубые или зелёные, издали плохо видно. Одежда — вообще без украшений, мех очень пышный и рыжеватый, как у него на голове.
Вильяра с трудом подавила рычание: Нимрин один в один описал Младшего Наритьяру, который на словах устранился от всего, что происходит в её угодьях.
— Что он делал?
— Вышел откуда-то из-под скалы, огляделся. Внимательно рассмотрел все трупы. Что-то пел, качал головой. Возле нашего «живца» присел на корточки. Возможно, поговорил с ним мысленной речью. Не развязывая, усыпил и сразу исчез вместе с ним. Я не стал препятствовать.
— Правильно! Но вот же хитрая погань! Скажи, ну зачем ему моя добыча?
— Это ты сама у него спроси, мудрая. Ты поняла, кто это мог быть?
— Я знаю единственного мудрого, который носит одежду из рыжих шкур. Это Наритьяра Младший. Сходятся все приметы. Он тебя не заметил?
Нимрин фыркнул:
— Обижаешь! Конечно, нет.
— Вообще, это мог быть кто-то другой в обманном облике. Но ради чего?
— Ввести в заблуждение нашего пленника?
— Нет, я не хочу об этом гадать, но я со временем непременно узнаю! Скоро полночь, нам пора. Проведёшь меня, как ходил сам?
— Только не визжи, а то от Мули в ушах звенело! — предупредил он её, подхватывая на руки.
Дальше… Странно, но не страшно. Очень любопытно, может ли он научить её такой ворожбе? А пока — дом у фиорда, совет…
Как ни странно, совет прошёл на удивление мирно. Даруна и Нгуна рассадили обитателей дома на три стороны, по обычаю. Вильяре сразу бросилось в глаза полное отсутствие младших слуг, обычно занимавших места рядом с подростками. Подростков оказалось восемнадцать, а стариков — всего трое: пара Наритья и один выходец с Арха Голкья. Около двухсот взрослых: примерно поровну мужчин и женщин. Все взрослые сели тесной группой, но с одного края — бывшие Наритья, с другого — архане. Как два потока текут в одном русле, не смешиваясь, после слияния рек. Но никуда не денутся: или станут за зиму одним домом, или следующим летом здесь поселятся какие-нибудь другие охотники.
Даруна церемонно и многословно приветствовала мудрую. Вильяра в ответ объявила, что принимает дом у Синего фиорда со всеми его обитателями, а потом до рассвета беседовала с новыми Вилья. Конечно, всех за раз она не запомнит, но каждый запомнит мудрую, и если понадобится, сможет послать ей зов. В основном, охотники как охотники. Вильяра ощущала их растерянность и страх, робкую надежду, скрытую, а иногда и явную неприязнь к новой мудрой. Кое с кем она разберётся позже…
Пора уходить: Вильяра устала до искр в глазах, а в полдень ей петь ещё одну великую песнь. Нимрин-то сидел на гостевом месте у дверей и дремал, а она весь язык себе измозолила. Мечтала уйти в дом кузнеца: лучшее место, чтобы поесть и выспаться в безопасности, но не вышло.
«Малая, ты сильно занята?» «Я занята, но скоро заканчиваю. Что случилось, старый?» «До меня дошли очень нехорошие новости. Жду тебя на ярмарке, срочно.»

29.10.16

Ромига старательно выдерживал меру: обозначал своё присутствие на совете, но не привлекал лишнего внимания. Он — безмолвная тень за спиною Вильяры, телохранитель, на случай, если кому-то взбредёт в голову лишнее. Однако, похоже, самые буйные уже полегли в снегах.
Выручая мудрую, нав опознал троих, не затоптанных рогачами в доме Лембы. Странно, что тогда беззаконники почти не колдовали. Хотя, вероятно, они маскировались на подходах, потом кто-то снес ворота и выпустил Арайю — или Арайя управился с дверью и калиткой сам? Надо держать в голове, что колдовской дар есть у многих местных. В большинстве, они не привыкли пользоваться магией как оружием, не запасают помногу силы и берегут её на самые крайние случаи. Но если несостоявшийся Голкира регулярно гонял своих к Зачарованному Камню и заставлял тренироваться… А может, другой какой умник додумался… Для Вильяры дружное сопротивление беззаконников стало неприятным сюрпризом. Нав и колдунья вместе справились, играючись. Но Ромига предпочёл бы даже вдвоём не нарываться на такую толпу или, тем более, организованный отряд.
А вот на совете угрозу источали вовсе не матёрые охотники с такими же суровыми и закалёнными подругами, а несколько полнотелых, белоруких, увешанных золотом и цветными бусами женщин. Они сбились тесной кучкой и метали в сторону Вильяры взгляды, полные горя и гнева. И на глав дома косились без особой приязни, причём взаимно. Вдовы? Брошенные? Во всяком случае, мужчин рядом с ними не было. Прежний опыт Ромиги подсказывал, что такие красавицы вряд ли открыто нападут, скорее подсыплют отраву или пырнут стилетом исподтишка, но источник потенциальных проблем нав для себя отметил.
Ещё кое-кого из присутствующих следовало прижать в тёмном углу и расспросить с пристрастием. Вильяра, кажется, тоже сделала на них стойку, но пока, очевидно, стремилась перекинуться парой вежливых фраз с каждым в зале. Говорила много и складно, устала, но старательно держала лицо. Мудрая при исполнении, смотрите и запоминайте!
Ромига ждал, что завершение сборища будет таким же велеречивым, как его начало, но Вильяра закрыла совет единственной фразой, резко поднимаясь с места:
— Долг мудрой зовёт меня прочь и не терпит промедления.
Даруна и Нгуна, а следом и все в зале, поклонились ей.
— Нимрин, Мули, вы идёте со мной.
— Но я…
— Мули, ты воительница. У тебя нет права оставаться дома, ты должна быть при мудрых. Я — твоя нынешняя мудрая. Повторяю в единственный раз: Мули, за мной!
Девушка, весь совет точившая слёзы в дальнем уголке, встала и поплелась за Вильярой. Выходя из залы последним, Ромига подмигнул Нгуне — та сделала жест, отгоняющий нежить. «Рыжая, это сейчас была шутка или оскорбление?» «Прости, Нимрин, я не удержалась!» «Не боишься, и молодец, так и надо. Удачи вам с сестрой. Поосторожнее с теми, на ком слишком много бус!» «Да, лучше бы мужья увели их с собою в снега, как архане! Но мы справимся. Удачи тебе, оборотень!»

Вильяра впервые вела изнанкой сна двоих, но у неё получилось. А логово старого прошмыги — кажется, здесь не изменилось ровным счётом ничего! Тот же огонь в хитро сложенном очаге, та же высокая лежанка, те же связки сухих трав на стенах… Ценные снадобья хранят иначе. «Зачем тебе эти веники?» — когда-то спросила знахаркина дочь у обитателя логова. Тот потрепал её по голове и ответил, мол, для летнего духу.
Мудрая Вильяра жадно втянула ноздрями пряный аромат, невольно улыбнулась и окликнула:
— Мудрый Латира! Старый! Мы пришли!
Тишина. Но судя по котелку на огне, Латира отлучился недавно и ненадолго. В ответ на безмолвную речь мудрая услышала короткое: «Скоро вернусь». Нимрин с любопытством озирался, Мули продолжала неудержимо всхлипывать. К удивлению Вильяры, чужак внимательно, вприщур глянул на обеих спутниц, потом обнял сироту и заурчал успокоительную песенку. Мули вцепилась в чёрную шкуру, уткнулась лицом:
— Ну почему, почему батюшка не позволил Мули лечить себя? Зачем связал мою силу, пока не стало слишком поздно?
— Он сперва здорово ошибся, а потом выбирал лучшее из возможного. Со временем ты поймёшь его, Мули, — дело не в словах, а в звучании голоса. Кажется, у чужака — немалый опыт по утешению младших, бестолковых. Кто бы мог подумать!
Скрежет каменного люка — вход в жилую пещерку для сбережения тепла был сделан снизу — из дыры в полу показалась взъерошенная серая голова, потом Латира целиком. Мудрый задвинул люк и зачаровал его, а после грозно вопросил вместо приветствия:
— Рассказывайте, что натворили, поганцы? Или мало в этих угодьях беззаконников?
— Что?! — в один голос воскликнули Вильяра и Нимрин, Мули замерла.
Кажется, знахаркина дочь впервые видела Латиру в ярости. Она впервые ощутила сторожевые заклятья на знакомых стенах и могла лишь гадать, чем ответят чары на резкое движение или попытку ворожбы. Безмолвно скомандовала Нимрину: «Не шевелись! Слушай!»
— Ярмарка гудит от ужасной вести: мудрая Вильяра губит двуногих в снегах, а с нею — её ожившая тень. Некие странники, родом с Арха Голкья, шли к ярмарке по тракту, когда на них налетел колдовской вихрь и начал одного за другим морозить их насмерть. Странники попытались отбиться, насколько охотники способны сражаться с обезумевшей мудрой. Но тут с неба свалилось нечто чёрное, страшное, с двумя длинными мечами и в миг изрубило всех на куски. Кровь невинных прожгла снег до земли и взывает к правосудию. Так, якобы, говорил последний из восемнадцати путников. Его, оглушённого, израненного, связали и бросили умирать на морозе. В предсмертном исступлении он ушёл по изнанке сна туда, куда так и не добрались его друзья. На ярмарку, в большой трактир, где самая толпа! Там он поведал свою жуткую историю и тут же скончался от ран.
— Он не был ранен, — тихо, но твёрдо перебил мудрого Нимрин. — Я оглушил его ворожбой. Когда связывал, нарочно убедился, что он жив и цел. И не сам он ушёл на изнанку сна, его увели. Я сторожил в засаде и видел всё собственными глазами. Его увёл…
— Погоди, — остановила чужака Вильяра. — Старый, скажи, куда и как был ранен этот охотник?
— Я пока не смотрел тело. Говорят, у него проломлен череп. Чем-то твёрдым, но не острым: камнем или рукоятью оружия.
— То есть, о мудрый Латира, рассказа из первых уст ты не слышал и даже трупа не видел?
— Нет, я был в круге. Новость мне принесли старожилы ярмарки, а они услыхали от архан. Мудрая Вильяра, давай-ка, быстро рассказывай, что вы натворили на самом деле? Подробно, без утайки.
Рассказ не занял много времени, даже с кучей уточняющих вопросов Вильяре, Нимрину, Мули. Похлёбка доспевала на углях, когда мрачный, но уже не злой Латира подвёл итог услышанному.
— Я всегда хвалил тебя, малая, что ты думаешь и смотришь далеко вперёд. Ну когда ж ты ум-то себе отморозила?! Поверила на слово брату-купцу и полетела убивать всех без разбору! Мудрая Вильяра, ты же знаешь закон! Нападающий в снегах подобен дикому зверю и всегда повинен смерти. Нет беззакония на том, кто убьёт его, защищаясь оружием или чарами. Нападала ты, защищались они. Их прежние беззакония ещё нужно доказать. Среди виноватых могли затесаться невиновные. Будь они все Вилья, ты могла бы сослаться на древнейшее право мудрой — скорый суд. Наритьяры часто на него ссылались, когда всплывало всякое поганство в их угодьях. Но эти архане — никак не твои. Тот, кто взбудоражил ярмарку, был из Скунда. Помнишь склочный характер Скундары? А если к нему присоединятся Тхира, Ульдара, Мьюнкара? Выходцев из этих кланов сейчас больше всего на ярмарке, они уже зовут своих мудрых на помощь.
— Брат не лгал мне, я бы почувствовала! — угрюмо огрызнулась Вильяра.
— Хороший купец и мудрого облапошит. Это не просто пословица, а правда жизни. Со мной случалось. Но даже если умирающий был безупречно честен… Скажи, мудрая Вильяра, о чём ты думала, нарываясь на изгнание?
— Я думала о том, мудрый Латира, что две матёрые, отлично вооружённые дикие стаи, которым уже нечего терять в снегах, пойдут громить дома. А если дома им окажутся не по зубам, то временные станы, или грабить на тракте. Я поспешила уничтожить беззаконников и сберечь жизни Вилья. Раз уж я сама спасла этих беззаконников вместе с домом у Синего фиорда… Сама их спасла, по праву хранительницы угодий, сама убила, по праву скорого суда.
— Я понял тебя, малая. Но ты-то понимаешь, как трудно тебе будет оправдаться перед Советом Мудрых? А твоего Нимрина могут объявить вне закона просто из страха перед воином — убийцей колдунов. С воинами всегда сложно, даже с теми, кто рождён на Голкья.
Латира кивнул на свернувшуюся клубочком, задремавшую в тёплом уголке Мули. Нимрин сидел рядом с ней, вытянув длинные костлявые ноги, и с отсутствующим выражением смотрел в пламя: в чёрных зрачках оно почему-то не отражалось.
Вильяра вздёрнула губу над клыками и медленно, отчётливо выговорила:
— Я обещала Нимрину защиту и покровительство. Я дала слово, что после победы над беззаконниками я помогу ему справиться с его врагом и вернуться домой. Если нас приговорят к изгнанию, я уведу его на другую сторону звёзд и уйду вместе с ним.
Нимрин продолжал молча и бесстрастно пялиться в огонь. Старик покачал головой:
— Надеюсь, до приговора Совета Мудрых не дойдёт. Вообще, станут ли твои враги добиваться твоего осуждения, позволят ли во всеуслышание оправдываться? Или попытаются погубить вас исподтишка? Мне очень не по душе последний Наритьяра: он скользкий, как подкаменник. Вот уж кто заслужил изгнание! Однако к нему не подступишься, пока мы не остановим «качели смерти». А если Нимрин видел на тракте именно его… Сейчас позавтракаем, потом я гляну на побоище своими глазами. Вы, трое, можете пока отдохнуть здесь. В эту пещеру никто не войдёт без моего приглашения, но и вам выходить не советую.
— В полдень я должна петь, — уточнила Вильяра.
— Я рассчитываю вернуться гораздо раньше. Если задержусь, то конечно, уходите.
Нимрин неожиданно подал голос:
— Мудрые, я предлагаю оставить здесь Мули и отправиться на место втроём. Тот, кто увёл нашего с Вильярой пленника и сделал из него ярмарочное представление, мог устроить какую-нибудь западню на тракте. Он долго бродил кругами и пел.
Вильяра сочла предложение здравым, но не успела высказаться. Не говоря ни «да», ни «нет», Латира снял котелок с углей, скомандовал:
— Завтракаем!
А за трапезой, по обычаю, все молчат.
По плошкам не разливали: лишней посуды старик не держал. Но в пещерке было тепло, котелок остывал медленно, поэтому дули на ложки, ели, не торопясь, смаковали густое горячее варево. После похлёбки каждый получил ещё по кружке травяного отвара. Для Мули Латира накапал туда что-то из пары скляночек с притёртыми пробками. Девушку мгновенно сморило, Вильяра помогла старику уложить её на лежанку и укрыть.
— А теперь веди нас, малая. Твой Иули дело сказал, втроём — надёжнее.
Вильяра поёжилась: подумала о том, что выходя с изнанки сна, мудрый несколько мгновений остаётся совершенно беззащитен.
— Нимрин, а может, ты проведёшь нас?
— У меня не слишком много колдовской силы. Если там засада или ловушка, я не хочу встречать опасность пустым.
Здраво, мудрая не стала спорить. Просто-напросто вывела спутников не к месту схватки и не на ту скалу, где прежде сторожил Нимрин, а к мёртвым головам. Какое же славное место стоянки так испоганили…
Солнце уже взошло, уже перелиняло из яркой рассветной шкурки в белую дневную, но пока ещё не поднялось высоко. Морозило, до озноба. Колею после пурги так и не накатали заново: охотники старались пересидеть тревожное время по домам, а беззаконники старательно замели свой след.
— Скажи, о мудрый Латира, мирные странники стали бы петь «морозную дымку»?
— Ну… Если опасались диких стай, то вполне могли.
— И не возразишь! — фыркнула Вильяра, выбирая, как лучше идти.
Ветер с залива утрамбовал снег, но лыжи они зря не взяли. Впрочем, мудрые умеют делать свою поступь лёгкой. Тощий Нимрин тоже почти не проваливался, шагал впереди… Встал, предостерегающе поднял руку.
— За поворотом — живые. Сильные колдуны, трое. Мы сражаемся или разговариваем?
— Все трое, скорее всего, мудрые, — уточнил Латира. — Сначала разговариваем. Нападут — защищаемся.
Вильяра промолчала: добавить нечего.
— Понял. Тогда мне лучше пока не попадаться им на глаза, — Нимрин отступил, пропуская вперёд Латиру с Вильярой.
Они переглянулись и выплыли навстречу неизвестным под руку, степенно, будто на праздничном шествии. Трое мудрых с Арха Голкья встретили их угрюмыми взглядами исподлобья. Все трое — такие же молодые, как Вильяра: посвященные из вчерашних подростков, и год-два после ученичества. В отличии от Вильяры, ни одному из них Нельмара не велел петь великие песни, так что она чувствовала себя в праве посматривать на незваных гостей свысока. Но судя по всему, её права собирались грубо оспорить.
Хранительница угодий заговорила первой, так и не дождавшись приветствия:
— О мудрые Скундара, Тхира, Мьюнкара, я рада приветствовать вас в угодьях Вилья! Какая нужда привела вас сюда во дни неспокойных стихий?
— Беззаконие в твоих угодьях, Вильяра! — хранитель клана Скунда даже не поименовал её мудрой, а на Латиру старательно не обращал внимания. — Злые вести дошли до нас, мы отправились проверять и нашли им подтверждение! Ты и твой подручный, то ли чужак, то ли нежить, убили здесь охотников наших кланов. Невинная кровь взывает к правосудию!
Вильяра ответила нарочито спокойно:
— Именно правосудие свершилось здесь, о братья по служению! Я преследовала и настигла беззаконников, посягнувших на дом моего клана, убивавших и грабивших на тракте. Но как вы узнали о том, что произошло, и где произошло? Если убитые звали вас на помощь, почему вы не явились сразу?
Вопросы, особенно последний, вызвали среди пришельцев замешательство и смущение. Трое ответили почти одновременно.
— Эти Тхи слишком долго странствовали, они не знали меня в лицо. — Тхира.
— Я не мог явиться немедленно, — Скундара.
— Они не успели позвать, мне донесли позже, — Мьюнкара говорил громче всех и, кажется, врал. — Это не помешает нам спросить с тебя, Вильяра, за беззаконное самоуправство!
Мудрая пожала плечами:
— Спрашивайте. Но раз никто из вас не пришёл защищать своих, то мы поговорим на Совете Мудрых. Я ручаюсь: вы узнаете много нового об этих мирных странниках. Услышите из уст свидетелей, получите доказательства. А я спрошу вас, давно ли эти несчастные покинули родные угодья? Помогали вы им — хотя бы советом? Кстати, как вы обнаружили место их смерти?
Скундара начал говорить:
— Нам сказали наши, с ярмарки…
Вильяра резко перебила:
— Кстати о ярмарке! Почему столько охотников из ваших кланов не уехали домой после закрытия больших торгов, и даже не попросились в дома младшими слугами? Что за нелепая и опасная прихоть — зимовать в снегах? Мест в тёплых пещерах при ярмарке, самое большее, на тридцать — сорок гостей, это всем известно. Станом стоит не меньше трёхсот. Куда все эти охотники пойдут глубокой зимой, когда поймут что им слишком холодно, и нечего есть?
— Ярмарка — вольное поселение! Ты не можешь запретить им оставаться там! — воскликнул Скундара.
— Так я и не запрещаю! Я смиренно прошу вашей помощи, братья! Заберите своих охотников поскорее в родные угодья! За несколько дней вы уведёте по изнанке сна если не всех, то большинство. Или верны слухи, что дома им тоже нечего есть и негде жить?
— Мы не Рийи! — фыркнул Тхира. — Мы не теряли домов! Но с какой стати я должен водить дураков и неудачников изнанкой сна, если они вовремя не убрались с твоей ярмарки? Дикая стая им теперь в помощь!
— То есть, если бы этих, — Вильяра широким жестом обвела коченеющие в сугробах тела, — сожрали звери, вы бы даже не почесались? Так может, нам не из-за чего затевать тяжбу в Совете?
— Ну, нет, Вильяра! Так просто ты не отвертишься! Четвероногие — судьба, двуногие — злой умысел и беззаконие! Мы спросим с тебя…
— Я же говорю, спрашивайте! На Совете! А теперь идём на ярмарку. Не заберёте всех своих сейчас, так хоть успокойте их! Властью хранительницы угодий, повелеваю вам…
— А если мы не примем твою власть, беззаконница? — Скундару несло, как по льду.
— Эй, брат, не говори за всех! — перебил его Мьюнкара. — Ты, что, с ней тут драться собрался?
— А чего бы не подраться? Вас трое, нас трое, — оскорбительно рассмеялась Вильяра. Её несло по тому же опасному льду, пора бы остановиться.
— Вильяра, ты что, кроме серого ничтожества, привела сюда свою чёрную погань? — Тхира на миг расширил глаза, будто увидел что-то страшное.
— Конечно! Я попрошу его отложить мечи и мы просто намнём вам бока. Чтобы не забывались! Недопосвящённые!
Скундара и Мьюнкара разом сжали кулаки и шагнули вперёд. Выглядело угрожающе: оба — почти на голову выше колдуньи, однако в схватках колдунов исход решает совсем не та сила… Тхира оказался то ли самым трусливым, то ли самым умным, он вовремя запел Зимнюю Песнь Умиротворения.

04.11.16

Мудрая Вилья выждала несколько мгновений, наблюдая, как двое задир сдают назад, и охотно подпела: голосом и даром. Конечно, кулаки чесались — поучить гостей почтительности иначе, но солнце карабкалось на небосвод, а в полдень её ждал круг. Мудрая отчаянно нуждалась в отдыхе, иначе это было слишком опасно, и не только для неё.
— Долг мудрой зовёт меня прочь и не терпит промедления, — второй раз за утро повторила Вильяра, когда они допели. — Властью хранительницы угодий, повелеваю вам следовать на ярмарку за мудрым Латирой. Ныне он — хранитель вольного поселения, слушайте его как меня. Чужак Нимрин пойдёт с вами. Споры и тяжбы отложим до окончания великих песен.
Она с удовольствием отметила, что забияки не стали спорить, только Скундара озирался, нарочито низко опустив взгляд:
— О, здесь был мудрый Латира? Прости, сестра, я не заметил! А где же он сейчас?
Пока хранительница угодий препиралась с незваными гостями, старик очень тихо и незаметно исчез из виду, теперь Вильяра сама с трудом высмотрела его над одним из мёртвых тел. Нимрин тоже куда-то скрылся. «Эй, старый, чего ты там вынюхиваешь?» «Уже всё вынюхал, что хотел, можем идти.» «Позволишь до полудня отдохнуть в твоём логове?» «Да, малая. Иди туда изнанкой сна, не теряй времени.»
— Серый сказал, встретимся на ярмарке, у большого трактира, — сказал хранитель Тхи своим дружкам. — Идём отсюда скорее.
Вильяра проследила, как трое лыжников скрылись за поворотом дороги: их ещё заботило уютное и безопасное место для перехода. Сама колдунья готова была немедленно уснуть стоя, но лишь тяжело вздохнула и снова позвала Латиру: «Старый, ты проведёшь с собой Нимрина?» «Да. Иди уже, отсыпайся, мы справимся.» Нимрин тоже прислал зов: «Приятных снов и удачи в круге!» «И тебе удачи!» — эхом отозвалась Вильяра и просто позволила векам сомкнуться. Приоткрыла глаза, убедилась: на лежанке рядом с Мули достаточно места, а в шкуры закуталась уже на ощупь. Плохо, непозволительно быть такой усталой. Хорошо, что никто не наворожил новых ловушек на изнанке сна: мудрая заставила себя промурлыкать защитную колыбельную и, наконец, соскользнула в глухую тишину и темноту.

Ромига готов был поучаствовать в драке, но искренне порадовался, что разошлись мирно. Спросил Латиру: «Ты убедился, что мы с Вильярой сказали правду?» «Да, Иули. Теперь я готов подтвердить ваши слова в Совете Мудрых. Наритьяра был здесь и увёл вашего пленника. Пойдём на ярмарку, заодно поглядим, что от него осталось.»
Мудрый вывел Ромигу в каком-то невнятном заснеженном закутке, сказал держаться за спиной и быть бдительным. Лабиринт узеньких проходов между высокими глухими стенами из снежных кирпичей показался Ромиге странной пародией на южные города Земли. Традиционные жилища охотников снежная архитектура тоже напоминала, но в коридорах знакомых наву домов никто не бросал под ноги обглоданные кости и не отливал на стены. Вероятно, здесь это тоже не слишком приветствовалось: идущий впереди Латира брезгливо сторонился жёлтого снега и бурчал себе под нос. Время от времени навстречу попадались охотники, аккуратно расходились со стариком и навом, но скользили по обоим равнодушными, не запоминающими взглядами: Латира набросил на себя и спутника местную версию «ничего особенного».
Где-то неподалёку гомонили голоса, мудрый двигался к источнику звука. Тропинка между двух стен резко нырнула под аккуратно выведенный снежный свод. Лесенка вниз, и почти сразу — вверх, голоса приблизились вплотную. Ромига глянул по сторонам: такого огромного иглу он не видал ещё ни разу и не представлял, как подобное можно выстроить без магии. Впрочем, магией жители Голкья владели, плюс многотысячелетний опыт… Под куполом, ярдов десяти в диаметре и не меньше пяти высотой, было заметно теплее, чем на улице. Надышали! Народу-то — ступить негде. Потрёпанного вида охотники сидели на облезлых шкурах или на табуретках из лозы, большинство что-то ели: хлебали походный суп из глиняных плошек, грызли вяленое мясо или сочный белый овощ, именуемый сытью. Столов тут не было, видимо, для экономии места. Опять же, стол подразумевает чинную трапезу и некое единство сидящих за ним, а здесь перекусывали наспех, не глядя на соседей, или, наоборот, болтая с кем попало. Трактир? Он самый, подтвердил Латира и ещё раз повторил про бдительность. Пока внимания на них никто не обращал, даром, что старик с навом прошли помещение насквозь, чуть ли не по ногам. Из первого снежного купола крытая галерея вела во второй, такой же обширный. Здесь тоже было полно народу, но почище, поблагополучнее на вид. В третьем по счёту иглу за общим столом сидела самая почтенная публика: пятеро мужчин и одна женщина, могучие, в добротной одежде, с золотом в ушах. Они сейчас не ели: пили что-то горячее из кружек и беседовали. Латира сбросил заклятие с себя и поздоровался — немая сцена!
Пожилой мужчина во главе стола привстал и удивлённо-радостно протянул:
— Старый, ты же умер, нет? Травник хвастал, что засадил в тебя стрелу. Недолго хвастал, наутро самого нашли с перерезанным горлом.
— Груна, я — мудрый, меня не так-то просто убить. А травник то ли окосел, то ли нарочно стрелял, чтобы упустить подранка. Жаль, его прирезали, я хотел поговорить с ним по душам...
Латира подтащил к столу табурет — ему уважительно освободили место — и уселся, важно приосанившись. Некоторое время мудрый и охотники оживлённо обсуждали ярмарочные новости.
Ромига стоял, привалясь плечом к стене, слушал и на всякий случай запоминал. Его по-прежнему никто не замечал. Понятно, почему мудрый оставил на нём маскирующее заклятье. Однако нав поймал себя на мерзком ощущении, что его, в самом деле, уже почти нет: тень за спиной Вильяры, тень за спиной Латиры. Ловля беззаконников может продолжаться вечно, мудрая никогда не приступит к исполнению своей части договора. Чужак Нимрин останется на Голкья, пустит здесь корни, с каждым годом всё больше забывая и забываясь… «Нет, я — Ромига, нав из Великого Дома Навь. Я вспомню всё, я увижу смерть своего врага и обязательно найду дорогу домой! С чьей-то помощью или сам, но я это сделаю!» А кстати, почему «я увижу смерть врага», а не «я убью»? Цепляла некая закавыка, нечто из последних дней (или месяцев?), перед тем, как Ромигу унесло в неведомые дали. «Встретит самого страшного своего врага и умрёт от его руки поганой смертью!» — кто это сказал, о ком, при каких обстоятельствах? Никаких подробностей! Нав положил себе вспоминать: сознательно и целеустремлённо…
— Слушай, а что за мертвец поднял переполох сегодня ночью? — Латира продолжал расспрашивать местного трактирщика Груну.
— Да какой-то арханин. Я его живым не знал по имени, но пару раз кормил здесь. Он вполз в трактир и, ну, плакаться, как их убивали на тракте. Я сам не слыхал, меня позвали, когда он уже дрыгнул ногами. Хочешь посмотреть труп? Мы сложили его в ледник, где обычно.
— Пореже бы такое обычно! — вздохнул Латира. — Может и травник у тебя?
— У меня, его в соседнем проулке нашли. И ещё какие-то четверо архан, оттуда же. Кстати, если тебе интересно: рыжий заходил сегодня в ночь, смотрел тела. Вот спрашивается, какое ему дело до архан? Наритья-то своих он, говорят, бросил на растерзание Вильяре.
— Не на растерзание, а она их в клан приняла. Кое-кого изгнала совсем, но большинство теперь — Вилья. Некоторым арханам тоже повезло. Если уживутся вместе в доме у Синего фиорда.
— В том вымершем?!
— Мудрые проверили его и сняли печать. Теперь дом как дом. Ладно, Груна, рад с тобой посидеть, да некогда мне язык морозить. Пойду гляну на покойников, а ты готовься принимать почётных гостей. Ещё трое мудрых собираются вскоре посетить твой трактир, если не передумали. Хорошо бы ты нашёл свидетелей рассказа того арханина.
Латира жестом поманил Ромигу за собой, они миновали ещё некоторое количество снежных куполов и вышли во внутренний дворик, крытый навесом из чего-то вроде рогожи. По правую руку штабелем были сложены разделанные туши рогачей: объём продовольственных запасов трактира впечатлял. По левую — на утоптанном снегу, рядком, лежали шесть мёртвых охотников. Одетые, обутые, только без поясов, и лица прикрыты кусками шкур. Мудрый тяжело вздохнул и прошёлся вдоль ряда, открывая их. Спросил нава:
— Который?
— Крайний слева.
Латира тут же принялся осматривать труп и ворожить над ним. Ромига, при желании, мог бы узнать о покойном немало всякого, но ничего особо полезного. Живой беззаконник был ему любопытен, а мёртвый — нет. Мельком глянул на остальных: знакомых не обнаружил. Просто стоял и ждал, пока Латира закончит осмотр…
— Иули, с тобой всё в порядке? — вопрос мудрого застал нава врасплох, что само по себе было ответом.
— Нет, — Ромига сделал над собой нешуточное усилие, чтобы пояснить, уже строя портал. — Я иду в круг. Ближайший!
Нужное место — совсем недалеко, и яснее маяка… Тёмная воронка портала. Чёрный, покосившийся, будто обглоданный сверху, менгир… Он до ужаса похож на давешний жёлтый, и тяга почти так же сильна, но Ромига понимает, что в принципе, способен остановиться. Только это значило бы скоро умереть вместе с солидным куском чужого мира. Нет уж, лучше он постарается вместе выжить. Руки легко толкают Камень, словно бы отворяя ворота. Ромига шагает в круг, дальше — только вперёд. Он идёт долго и почему-то в гору, полуденное небо над головой стремительно темнеет, расцветает звёздами… Середина круга! Тридцать семь камней и три зияющие прорехи не ждут имён и приветствий, они торопят: «Прими силу скорее!» Нав садится в позу медитации, закрывает глаза и зовёт родную стихию. Она здесь, она с ним всегда и везде, даже если поначалу казалось, будто в чужом мире Тьма говорит на неведомом языке. Он выпрямляется в полный рост и спокойно даёт волю рвущейся из горла песни. Он открывает путь силе, не зная, уцелеет ли в этот раз, но кажется, сами Камни берегут его, сдерживая поток.
Вот и всё, дело сделано. Можно уходить, но Ромига стоит и смотрит на свои почерневшие ладони: Тьма, которая всегда с собой, уже уходит в глубину, прячется под кожу. Он оглядывается по сторонам — видит сорок камней и ни одной щербины в круге. И всего несколько шагов до выхода под яркое дневное небо. Нав с любопытством оборачивается: нет, снаружи древний менгир не изменил своего вида, только под рукой — тёплый. Ромига тихо благодарит Камень и знает, куда придёт в следующий раз.
Он улыбается и посылает зов Вильяре — та молчит, но беспокойства за неё нет. Латира отвечает сразу. Убедившись, что пропащий Иули жив-здоров, мудрый велит ему искать тропинку и спускаться с горы. Нав отвечает: «Если ты ещё в трактире, я могу просто вернуться, откуда ушёл.» «Я убалтываю троих мудрых с Арха Голкья. Найдёшь залу, где мы сидели с Груной?» «Найду. И если можно, закажи мне какой-нибудь еды?»

Продолжение: chorgorr.diary.ru/p211050662.htm

запись создана: 26.10.2016 в 19:14

@темы: Тайный Город, тексты, навы, Ромига, из-под снега, Голкья