Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
UPD: Хулигански подшила шарфик нитками в тон зелёных цвитуёчков. Пока сама не придумала, с чем его носить, готова расстаться: за 1800 р.
От бабочкового платка осталась полоса ткани 30х85. Решила употребить её с пользой и удовольствием: попробовать технику многослойного резерва в холодном батике. До Леонарда Томпсона мне, конечно, далеко. Но поняла, что делается это не так сложно, как кажется... Сюжет — ещё одна вариация на тему японцев: www.ichiroya.com/item/list2/111084
Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
Знакомые навы подарили кошке набор красок и раму для батика. Вот что из этого вышло... Снимала, чем попало, при ужасном свете: за качество фотки прошу тапками не кидать. Платок примерно 95х95 см, белый с синим (больше всего оттенок похож в левом верхнем углу) Завтра попробую сфотать уже подшитый.
Оригинал взят у felbert Друзья, космические цены на жилье в Москве предполагает бурное развитие технологий нано-строительства. РосНАНО рассматривает новый инновационный проект - "Каждому по нано-квартире к 2012 году". А покуда ученые корпят над модернизационным планом, предлагаю всем мытарствующим по съемным квартирам брать пример с предприимчивого бритта - Саймона Дейла. Он решил отказаться от аренды съемной квартиры и предпочёл не связываться с банковскими ипотеками. Вместо этого Саймон решил стать хоббитом и построить себе уютную дом-нору, почти как в книжках Толкиена.
На строительство ушло неполных 4 месяца. Использовались исключительно природные, экологически чистые, материалы. При этом раньше сам новоявленный хоббит никогда не занимался профессионально строительством. На создание "домика хоббита" было потрачено порядка $4900. Как он это сделал?
При постройке домика вырыли котлованчик прямо в холме. Камень и грунт из раскопки использовался для опорных стен и фундамента. Дерево брали из окружающих лесов, а утепление пола, стен и крыши делали соломой.
Архитектурный проект:
Основными инструментами были бензопила, молоток и долото.
Фундамент:
Сооружение каркаса:
Каркас будущего дома из дуба:
В доме есть природный холодильник — всегда прохладный погреб; вода из ближайшего источника; солнечные батареи вырабатывают электричество для освещения, небольшого музыкального центра и компьютера. Днем свет проникает через стеклянный купол в крыше домика.
Вид с балкончика на 2 этаже:
Еще один из вариантов освещения «домика хоббитов» в вечернее время — свечи. Красиво и романтично:
Вход:
Кухня:
Дом отштукатурен известковой штукатуркой, потому стены дышат. Отапливается дом камином на дровах. Дымоход проходит через большой камень, который нагревается и долго отдает тепло внутрь дома.
Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
Маленькая зарисовка по ТГ: разговор между Л. М. Серебрянцем — в начале его лекторской карьеры — и навом Ромигой. Пейринги-рейтинги отсутствуют.
Когда спросят нас, что мы делаем, мы ответим: мы вспоминаем. Да, мы память человечества, поэтому мы в конце концов непременно победим; когда-нибудь мы вспомним так много, что выроем самую глубокую могилу в мире. Р.Брэдбери
Чернявый возник на очередной лекции. Удобно устроился на втором ряду и стал наблюдать, как и кем заполняется зал. Лев Моисеевич Серебрянц считал это своей привилегией. Приходил сильно заранее, вставал за кафедру...Приходил сильно заранее, вставал за кафедру и встречал будущих слушателей пристальным, горящим взором. Каждого из них считал своим приобретением. А тут вдруг – будто обокрали: такое чувство возникло через десять минут наблюдения за типом на втором ряду. На фоне большинства слушателей Чернявый показался до неприличия красивым. Вернее сказать – вызывающе породистым и элегантным. Умница жена терпеливо вдалбливала Лёвушке понятия хорошего вкуса и стиля. Если верить ей, на втором ряду восседало живое воплощение того и другого. Даром, что очень молодое: лет двадцати на вид. Но у парня, похоже, в крови текло то, что историк, внезапно став публичным человеком, кое-как усваивал под давлением жены. Хотя и физиономией-то Чернявый, если приглядеться, не особо вышел. Слишком глубоко посаженные тёмные глаза, слишком хищный вырез ноздрей, слишком тонкие и бледные губы. Вот они по-волчьи изогнулись, когда парень что-то ответил соседу слева. А вот белобрысая девочка, которую очередные слушатели подвинули вплотную к Чернявому справа, что-то робко пискнула. Он тут же сверкнул ослепительной ухмылкой, наклонился к соседке, шепнул что-то на ушко. Та зарделась, спрятала взгляд в раскрытую на коленях тетрадку… «Правда, пора начинать!» - Серебрянц посмотрел на часы, на битком набитый зал. Солидно откашлялся, проверил микрофон и начал вещать. По хорошо заученному уже, почти не заглядывая в конспект, поэтому в полной мере наслаждался вниманием слушателей. Это был его звёздный час. Вчерашний книжный червячок блистал красноречием перед публикой. Конечно, историк предпочёл бы коллег. Но и обыватели, внимающие с раскрытыми ртами, тешили самолюбие… Только на этот раз взгляд лектора почему-то упорно возвращался на второй ряд. Чернявый тоже слушал – весь внимание. Иногда едва заметно кивал, делал пометки в блокноте. Но сохранял на лице сдержанно скептическую мину, и вопросов в конце лекции задавать не стал. Однако, объявился на следующем выступлении Серебрянца, и снова слушал, и сверлил лектора пронзительным взглядом, от которого становилось слегка неуютно, и снова молчал.
После лекции Лев Моисеевич некоторое время продолжал купаться в лучах славы: раздавал автографы, отвечал на вопросы экзальтированных особ, которым жаждали ещё тайн. И ещё! И ещё! Не только тайн – личного контакта с лектором, да потеснее: это ясно читалось в глазах некоторых. Он говорил жене, что никто, кроме неё, ему не нужен. Чистую правду говорил. И сегодня снова не попался достаточно лакомый кусочек, чтобы позариться. Отбившись от поклонниц, потом ещё от парочки существ мужеска пола – с идеями – слегка утомлённый Серебрянц стремительно скрылся за кулисы.
Верный «москвич» поджидал историка на стоянке: «Надо бы сменить на что-нибудь попрестижнее. Вот, например…» - Лев Моисеевич! – окликнули его из той самой машины, которую он завистливо разглядывал. Правая передняя дверь тёмно-синей «ауди», припаркованной вплотную к потрёпанному «москвичу» Серебрянца, распахнулась, перекрывая историку возможность сесть в свою машину. Водитель – тот самый Чернявый – похлопал рукой по сиденью: - Лев Моисеевич, присядьте, есть разговор. - А? – душа разом ушла в пятки. Не в силах отказаться или хотя бы задать вопрос, Серебрянц подчинился, с ужасом глядя на молодого мужчину за рулём. Тот сверкнул веселой и хищной ухмылкой: - Ну зачем же так волноваться, Лев Моисеевич? Вам ровным счётом ничего не грозит. Надолго я вас не собираюсь задерживать. Просто не хотел беседовать при толпе. - А… Э.., - дар речи не спешил возвращаться к историку, который всегда был трусоват, а сейчас впал в самую настоящую панику. - Меня зовут Роман. Я учусь на археолога, но работа с письменными источниками мне тоже всегда была очень интересна. Хочу выразить восхищение проделанной вами работой, - речь Чернявого лилась, как по писанному, а машина тронулась с места и теперь плавно выруливала со стоянки… Серебрянц, слегка совладав с ужасом, смотрел сбоку на водителя и тщетно пытался отыскать ему место в знакомой и понятной классификации человеческих типов. Машина, новая и дорогая, так же безупречно подходила Роману, как все его вещи. «Вряд ли взял покататься у богатенького папаши. Либо своя, либо служебная. Не из Конторы ли он? Или из бандюков? И что хуже?..» Пару фраз Романа историк попросту прослушал, включился на: - Лев Моисеевич, давайте поставим мысленный эксперимент? Предположим, что найденная вами информация и выводы, которые вы сделали, соответствуют действительности. - А как же иначе? Конечно, соотвествует! – возмутился Серебрянц, разом почти забыв о страхе. Чернявый не стал спорить, только ухмыльнулся. Машина неслась по Ленинградке, ловко перестраиваясь из ряда в ряд. - Предположим, найдутся подтверждения вашим теоретическим выкладкам. Вы понимаете, насколько это взрывоопасно? Представляете политические последствия? - Я учёный, а не политик. Не моё дело думать об этом. Снова взгляд вполоборота и сверкание белых зубов: - Лев Моисеевич, вы сами живёте в мире, который готовы с энтузиазмом перевернуть вверх тормашками. Вы слышали когда-нибудь про комплекс Оппенгеймера? - Оппенгеймер… Физик, изобретатель ядерной бомбы? - Да, один из – кто сильнее всех ужаснулся результата своих трудов. - Применение бомбы – на совести политиков и вояк! А история - не такая взрывоопасная наука, как физика! Улыбка: - Да, пока ничего такого взрывоопасного история не накопала. А по первому пункту - соглашусь. Я тоже за разделение труда. Пусть учёные – изучают, политики – принимают политические решения, люди действия – действуют. Однако, тогда всем необходима координация усилий. Продолжим наш с вами мысленный эксперимент. Предположим, ваши теоретические выкладки заинтересовали некоторые властные структуры. Те, которые отвечают за безопасность государства и общества… - Вы оттуда? – спросил Серебрянц, обмирая от собственной смелости. Чернявый весело фыркнул: - Не важно. В рамках нашего эксперимента – допустим... Итак, люди там конкретные. Самой красивой и стройной теории им будет мало - захотят практического подтверждения. Доказательств. Где бы вы их посоветовали добывать? А, Лев Моисеевич? - Я работал с подлинными документами в архивах. С дневниками и письмами 17-19 века… - Бумаги, подлинники – это здорово. Как историк историка я вас понимаю. Но конкретные люди захотят чего-то более конкретного. И современного. Сами понимаете: их интересуют имена, пароли, явки. А ещё - процедура определения этих ваших нелюдей среди прочего населения. - Но там же все – маги. И поднаторели в обмане… - Все? Абсолютно? - Н-не знаю, - сведения, которые Серебрянц собрал по крупицам с обрывков пожелтевших рукописей, складывались в очень красивую картину. Но сейчас, беседуя с Чернявым, Лев Моисеевич сполна ощутил, насколько картина неполна. Кажется, он слишком рано вытащил её на всеобщее обозрение… - Но у вас есть идеи, как узнать? – не унимался Роман. - Во времена Инквизиции нелюдей и примкнувших к ним колдунов и ведьм определяли очень просто, - промямлил историк. - Вам известны детали? Серебрянц всё острее ощущал себя «поплывшим» на экзамене двоечником. Но вкусив успеха перед полными залами, теперь не собирался сдаваться: - Это совсем не мой период и тематика. И большая часть архивов – за границей, сами понимаете. Но если бы ваши конкретные деятели из Конторы выделили грант… Мне видится целая программа исследований. Думаю, понадобятся не только историки. Медики, биологи, генетики… Судя по тому, что я читал, эти существа очень похожи на людей внешне, но довольно сильно отличаются анатомией и физиологией. Не знаю, скрещиваются ли они с людьми. Если да – гибриды, случайные потомки могли бы быть отличным следом к ним… Машина припарковалась у какой-то обочины. Теперь Чернявый смотрел на Серебрянца, заинтересованно приподняв бровь: - Каким образом? - Я предполагаю, что общество нелюдей весьма замкнуто, блюдёт свои границы и строго учитывает всех своих. Но если гибриды возможны, отследить всех случайных потомков на стороне – сложнее. Особенно, когда через энное количество поколений кровь разбавляется до почти неуловимой примеси. Но современная генетика такие вещи как раз учится отслеживать. Мне один знакомый рассказывал интереснейшие вещи – про изучение миграций. Он говорил, даже наследственные заболевания маркируют переселение народов в дописьменные времена. Естественно, не только заболевания - разные генетические особенности. Подробно я не запомнил, но если нужно будет… - Я бы почитал публикации. Мне, как археологу, это ближе, чем вам, и очень интересно. Даже помимо всяких наших экспериментов, - Чернявый подмигнул, а у Серебрянца почему-то снова мурашки побежали по спине. - Как фамилия вашего приятеля? Он работает с ископаемыми останками или только с живым материалом? - Эээ… Ощепков Виктор Петрович. Статьи у него были. Но их лаборатория два года сидит без финансирования. Когда мы последний раз виделись, Витя собирался уходить из науки в бизнес. - Какая жалость! – воскликнул Роман. Историка царапнула ощутимая ехидная нотка. Он возмущённо поджал губы, но не решился высказать, что думает про «археологов» на таких роскошных машинах. А Чернявый продолжил, ещё добавив в голос ехидства: – Да, очень жаль. Однако мы с вами, Лев Моисеевч, хорошо понимаем: кушать хотят все, желательно – каждый день… Продолжим наш мысленный эксперимент. Под эгидой конкретных людей ваш друг генетик мог бы продолжить работу по специальности. За очень приличные деньги. Одно «но»: тема «горячая», все исследования будут глубоко засекречены. Никаких открытых публикаций, поездок на международные конференции и вообще – выездов за границу. Никаких научно-популярных лекций. И вам тоже придётся свернуть ваши замечательные выступления, Лев Моисеевич. Вероятно даже, на какое-то время уехать из Москвы. В тихое место с пропускным режимом, - пристальный взгляд пугающе тёмных глаз. Серебрянц совсем не кстати вспомнил, как Софочка предпочла его, историка, физику с распределением в какой-то «ящик»… А во вкус публичных выступлений он только начал входить… Но спросил о другом: - А как же доступ к архивам? Они, по большей части, в Москве и Ленинграде? Ну, и мы говорили про зарубежные? - Командировки. Под пристальным контролем и охраной. Но работать и жить вместе с семьёй лучше в безопасном месте. Между прочим, сделать его безопасным от магии, от существ, чьи возможности толком не известны – очень не тривиальная задача… Как думаете, учёных каких специальностей надо включить в рабочую группу? Чтобы разобраться, чем и как могут навредить ваши потенциальные противники? И что им противопоставить? - Потенциальные? Противники? - Ну, нелюдям наверняка не понравится, что кто-то пытается вывести их на чистую воду. Узнают, что дело зашло дальше развлечения для любопытных домохозяек – начнут противодействовать. Не боитесь? Серебрянц пропустил мимо ушей обидное «развлечение для домохозяек» - так окатило его очередной волной ужаса. Молодой мужчина в роскошном автомобиле вёл себя весело и непринуждённо: ухмылялся, подмигивал, через фразу поминал «мысленный эксперимент». Но у историка росло и крепло ощущение, что разговор их – предельно серьёзный. Из тех, что резко и радикально меняют судьбу. В мозгу билось: «Одно из двух: либо я таки сделал открытие, способное всерьёз изменить мир. Заинтересовать конкретных людей… И прочих существ... Поставить под угрозу моё благополучие и саму жизнь. Либо оно – не открытие вовсе: годится лишь развлекать домохозяек. Имея с этого хороший доход, между прочим!» Мысль неприятная, скользкая… А Чернявый молчал, ждал ответа, сверлил историка беспросветно чёрным взглядом. Внешне – вылитый нав, самый опасный из описанных в старинном дневнике «сортов» нелюдей… «Может, он не из Конторы, не из бандюков, а вообще – оттуда?» Серебрянц зябко передёрнул плечами: - Если ваши конкретные люди обратятся ко мне, я, вероятно, продолжу свои изыскания, но… - Если вы попадёте в сферу интересов конкретных людей, они могут попросту не дать вам права выбора, - усмехнулся Чернявый. – Но ведь научное сообщество не приняло доказательства ваших выкладок? - Нет, не приняло, - почти с облегчением отозвался Серебрянц. – Сочло их недостаточными. Перед любой другой аудиторией – стал бы гневно обличать ретроградов коллег. Перед этим типом… «Да ну его к чёрту! Даже знать не хочу, из какой норы он вылез! Кто или что он такое!» Огляделся – узнал место: «ауди» стояла на парковке перед большим красивым зданием неподалёку от метро «Сокол». Кое-как набрался смелости, запинающимся голосом попросил: - Роман, отвезите меня, пожалуйста, обратно, к моей машине! Чернявый несколько томительно долгих секунд разглядывал историка: пристально, нехорошо. Потом щёлкнула, открываясь, правая дверь: - Мы недалеко отъехали. Доберётесь на общественном транспорте. Или сразу – домой. Завтра вы ведь там же выступаете? Увидимся, - и ухмыльнулся. Серебрянц не помнил, как очутился на тротуаре. Да и дорогу домой запомнил с пятого на десятое. Дома Софочка долго отпаивала его валокордином…
Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
Самое трудное, по возвращении из леса в цивилизацию — быстро включиться в городские дела, но сохранить в себе лесную лёгкость и бодрость. В Апатитах сейчас солнышко светит. Пошла гулять: проверю, так ли на улице тепло и хорошо, как кажется в окно...
Поскольку мой старый сайт «Затерянные миры» накрылся, а делать новый мне пока лень, на СИ переехали древности 1989- 2005 года написания. «История с фотографией» - там же. В данный момент - первая часть, целиком. В сборниках Идальги выходило и здесь было — не всё. Кому интересно продолжение — велкам. Вторая часть тоже полностью написана, но я её пока придерживаю. Выложу чуть позже. Третья - в процессе написания. Всего планируется 4 или 5.