Прекрасна и опасна)

Монстра — монстре рознь И опять же, какой рейтинг? Моряна же в шкуре!

Название: Персики
Автор: Контур: Наарга, акварель: chorgorr
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: моряна
Категория: джен
Рейтинг: R

Рассмотреть

@темы: Тайный Город, акварель, рисунки, соавторство, монстра, фб2017

---

Колоринг из рейтинговой выкладки

Ну, какой, в самом деле, рейтинг? Всего лишь милая чуда топлесс.

Название: Рыжая
Автор: Контур: Идальга, Наарга, акварель + акварельные карандаши: chorgorr
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: чуда
Категория: джен
Рейтинг: R

Рассмотреть

@темы: Тайный Город, акварель, чуды, рисунки, соавторство, фб2017

---

Романтиколоринг

Здесь — и акварель, и копики. Всё такое розовое и романтишное, что хочется прикинуться, будто оно ваще никаким боком не моё (-:

Название: Идиллия
Автор: Контур: Идальга, Наарга, акварель, копики: chorgorr, постобработка: Идальга, Наарга
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: ОП чуды (молодой Морэл ле Гран и его невеста)
Категория: гет
Рейтинг: G

Рассмотреть

@темы: Тайный Город, акварель, чуды, рисунки, соавторство, фб2017

---

Монстроколоринг

А этот лайн, ещё одного нашего артера, я в порядке эксперимента покрасила не акварелью, а склянченными у Seppia копиками.

Название: Птица Лэнга
Автор: Контур: Нъярлатхотеп, копики: chorgorr
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: тварь Кадаф
Категория: джен
Рейтинг: G

Рассмотреть

@темы: Тайный Город, акварель, рисунки, соавторство, монстра, фб2017

---

Мой колоринг

Кроме сольных артов, оба из которых я в этот раз делала в ArtRage, я расцветила несколько лайнов Наарга и Идальга. Из малорейтингового, мне больше всего нравится эта чудско-драконья серия)


Название: Укротительница
Автор: Контур: Идальга, Наарга, акварель + акварельные карандаши: chorgorr
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: ОЖП чуда (Найтин)
Категория: джен
Рейтинг: G

Рассмотреть

Название: Счастье можно посчитать
Автор: Контур: Наарга, акварель: chorgorr
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: ОМП чуд (Виктор)
Категория: джен
Рейтинг: G

Рассмотреть

@темы: Тайный Город, акварель, чуды, рисунки, соавторство, фб2017

---

Ну, опечаточка! О.О

Вместо «бродить по мирам» — «юродить по минам». Это даже не по дедушке Фрейду, это я даже не знаю, по кому!

---

Мой самый завиральный текст с этой ФБ

И нет, я даже из-под аватарки не отвечу на вопрос, кто из друзей Ромиги отправился бродить по мирам: дознаватель Идальга, один из «болотных чертей» или кто-то ещё, не поименованный в «Истории...», но друживший с геомантом и участвовавший в его поисках после Карнавала ТД? Не скажу даже, путешествовал ли нав наяву — или это ему приснилось, как приснилось автору текста. Сказка — она и есть сказка

Название: Куда не проложены рельсы
Автор: chorgorr
Размер: миди, 9300 слов
Пейринг/Персонажи: нав, челы и другие
Категория: джен
Жанр: сказка
Рейтинг: G
Краткое содержание: Сон, навеянный полётом молотка и перфоратора вокруг батареи центрального отопления, с книгой Макса Фрая под подушкой.
Примечание/Предупреждения: ОМП, ОЖП, попаданец, упомянуты некоторые персонажи и события «Истории с фотографией»

Он шёл сквозь город к ближайшему горизонту. Тень-коротышка бежала впереди по растрескавшемуся асфальту привокзальной площади. В витринах киосков двоились, ломались, струились тонкие долговязые отражения. Он поймал взгляд своего двойника — сквозь стекло, в настоящем зеркале — махнул рукой, то ли приветствуя, то ли прощаясь. Да, сегодня он сдал Сантьяге отчёт, итог многовековой кропотливой работы, и теперь намерен был сделать паузу. Покинуть Город на несколько дней… Или лет? Он поразмыслит об этом в дороге.

А пока изучал расписание поездов на табло, исподволь отмечая, сколь многое изменилось с прошлого раза, когда он катался по человской «чугунке». Другое изобретение господствующей расы, автомобили, пришлось ему куда более по душе. Но верный спорткар остался скучать в гараже Цитадели: ныне нав желал путешествовать налегке. Ведь заодно с автомобилями дурные челы изобрели автомобильные пробки, а направление, которое он выбрал для начала пути, в этом смысле — одно из худших. Так что, налегке, совсем-совсем налегке! При нём не было ни чемодана, ни рюкзака, ни сумки: лишь куртка с карманами, зачарованными на уменьшение объёма и веса содержимого, а в них — запас на несколько дней автономного путешествия, на разные случаи жизни. И настроение: донельзя странное, давно позабытое.

А на перроне — толчея, час пик. Он привычно заскользил сквозь толпу, бездумно расступавшуюся перед ним. Навская аура тяжела, мало кто станет искать контакта без веских причин. И вагон, куда он соизволит сесть, стремительно опустеет, как бы ни теснились пассажиры в соседних.

Интересно, вот что себе думает этот чел со странно одетой девочкой лет десяти? Шли по платформе навстречу, встретились взглядами — развернулись и пошли параллельным курсом. Удивительно: не спешат, не толкаются, но не отстают от его шага, и перед ними — такая же свободная дорожка в толпе.

Не маги. Без амулетов, артефактов и чего-либо другого, характерно тайногородского. Девочка чертами лица похожа на мужчину: вероятно, дочь. А ещё эти двое с удивительной нежностью держатся за руки, перемигиваются и обмениваются улыбками заговорщиков. Какой-либо опасности от них нав не ощутил, и когда мужчина созрел заговорить, решил его выслушать.

Все трое как раз дошли до головных вагонов, нав собирался сесть в электричку, отбывающую минут через десять, но уже изрядно забитую…

— Эй! Куда ты, это же не твой поезд! — воскликнул мужчина, неделикатно, чтоб не сказать, с риском для жизни, цепляя нава за рукав. — Твой — вон! Ты же видишь его?

По другую сторону платформы стояла другая такая же электричка: длинная, зелёная, без особых примет. Пустое табло пункта назначения, сдвинутые двери, опущенные токоприёмники… Только кабина приглашающе открыта, туда-то мужчина и потянул нава. Тот брезгливо стряхнул чужую руку:

— Вижу, и что? Этот поезд пока никуда не идет.

Чел ухмыльнулся, серые глаза шало блеснули.

— Правильно, не идёт, потому что без машиниста! Мы-то с дочей вернулись домой, — двое придурочных челов улыбнулись друг дружке так лучезарно, что июньское солнце от зависти спряталось за тучу. А наву просто захотелось сделать с обоими что-нибудь нехорошее. С другой стороны, это он всегда успеет…

— Понимаешь, друг, этот поезд, он особенный, — продолжал чел. — Ну, вроде как… Наверное, можно сказать, он волшебный…

Мужику самому явно неловко было нести такое среди бела дня в центре Москвы. А нав, присматриваясь к пустой электричке, в упор не видел в ней ничего магического. Однако чел уже заинтриговал его. Тем, что бестрепетно встречал взгляд тёмного и ни капельки не врал. При том, на сумасшедшего с бредом он походил мало, уж на этом-то нав скушал не одного чудского дракона. Мужчина продолжал объяснять, а девочка то провожала взглядом прохожих, то рассматривала отцова собеседника: с небоязливым, вдумчивым любопытством.

— Понимаешь, друг, я проверял. Этот поезд мало кто видит. Или видят, как призрак, но не могут в него сесть. Но кого поезд примет, того он везёт далеко-далеко. Не просто за горизонт — за край мира. По разным мирам, лишь бы там было хоть что-то похожее на рельсы. Я слышал, так можно уехать в новую жизнь, к лучшей судьбе. Или замкнуть круг и вернуться домой, убедившись, что твоё место и твоя наилучшая судьба — здесь. Или, как я, отыскать, кого потерял. Главное, держать свою потерю в мыслях, стремиться… И обязательно на каждой станции спрашивать, не видали ли? Только будешь выходить, не отходи далеко. А то потеряешь поезд из виду, и он может решить, что ты уже приехал… Короче, чего бы ты ни искал, рано или поздно пути приведут, куда надо. Главное, никогда не сдавать задним ходом. Только вперёд…

Нав слушал чела и между делом наблюдал за женщиной, которая переговаривалась с кем-то на соседней платформе: сквозь обсуждаемый поезд — как через пустые пути. Ни она, ни её собеседница в упор не видели стоящей на рельсах электрички. Длинной, зелёной, такой же, как все. И магии морока на ней не было, он ещё раз проверил!

Нав водил автомобили: умел и любил. Но даже примерно не представлял, как управлять поездом, о чём не замедлил сообщить челу.

— Так это проще простого, даже моя доча научилась! Пойдём в кабину, я тебе всё покажу.

Чувство опасности продолжало помалкивать, когда нав вслед за неразлучной парочкой шагнул с платформы в кабину странного поезда. Но что-то в мире едва ощутимо сместилось и сдвинулось. Окружающая действительность утратила навязший в зубах привкус обыденного?

Прежний машинист — в кабине поезда хотелось называть его именно так — показывал рукоятки, рычажки, тумблеры, объяснял наву азы управления всей этой человской машинерией… Как-то уж слишком быстро и безалаберно, будто для проформы! Нав никогда не жаловался на память и сообразительность, однако собирался уже переспрашивать. Но чел опередил вопрос.

— Ты не хмурься, друг! Не запомнил — не страшно. Понимаешь, это всё я тебе рассказываю просто для спокойствия. Чтоб ты примерно знал, за что тут хвататься на первых порах. Где разгон, где торможение, где двери… Мне-то объяснял настоящий машинист электропоездов, он прежде их водил, и сейчас, наверное, водит. Раз уж сделал полный круг и вернулся… В общем, старый хрен заставил меня вызубрить всю эту матчасть и сдать ему экзамен. Только после этого предупредил: когда поезд идёт по разным мирам, он бывает, чёрт знает, на что похож! И пульт тоже претерпевает метаморфозы… Представляешь, этот хрен в очках так и сказал: ме-та-мор-фо-зы! И слово заставил выучить. Зато, когда оно первый раз в пути случилось, я не так охренел, как мог бы… Короче, когда оно у тебя тоже метамор… того, ты, главное, не пугайся. За какую загогулину держишься — за ту держись, особо ею не крути. Достаточно думать, как ты хочешь ехать: быстрее или медленнее. Этот поезд, на самом деле, мыслью управляется, понимаешь? Или можешь командовать ему вслух, словами. Он всё понимает, только сам не говорит… А, ещё забыл тебе сказать: не бойся никаких препятствий! Людей на путях, закрытых ворот, встречных-поперечных поездов — ничего не бойся. Он сквозь них проходит, будто сквозь призрак. Или сам — немножко призрак? Короче, не знаю, так или эдак, но вреда ни тебе, ни препятствию. Я проверял, на самом малом ходу. Поначалу-то, знаешь, как страшно? Сшибить кого, или самому — в лепёшку…

Нав положил руку на рычаг с невнятным названием «контроллер машиниста» — коснулся, не двигая — и властно скомандовал:

— Машина, холостой ход. Готовься к отправлению, пассажирские двери не открывать.

Тут же сами собой перещёлкнулись несколько тумблеров, загорелись, заперемигивались огоньки на пульте, заурчали компрессоры.

— Видишь, он тебя уже слушает, значит, признал, — расплылся в улыбке чел. — Но если ты вдруг передумаешь ехать, не беспокойся за него. Хочешь, подыщи кого-нибудь другого, на замену. Хочешь, просто уходи, он держать не станет. Сам себе найдёт машиниста или пассажира.

И снова чел ни капельки не кривил душой. А зелёная электричка, по виду, рассчитанная на ручное управление, подчинялась голосовым командам, как хороший голем…

Девочка весь инструктаж просидела в кресле помощника машиниста. Похоже, место для неё привычное, и она немного грустила, прощалась. Поначалу — расслаблено откинулась на спинку. Отрешённый взгляд — на убегающие вдаль рельсы. Но через некоторое время переплела ноги, начала всё заметнее ёрзать и ёжиться. Наконец, не вытерпела:

— Пап, пойдём, а то мне очень надо… В туалет… На вокзале же есть? И домой уже хочу, раз приехали.

Впервые за весь разговор чел нахмурился, занервничал:

— Друг, а подскажи, который сегодня день и год?

Фамильярное обращение «друг» нава раздражало, но не настолько, чтобы не ответить на простой вопрос и не полюбоваться выражением лица чела: огорошенным, а через минуту бурных эмоций — довольным. Оказывается, по субъективному времени, отец искал «дочу» не меньше пары лет. Однако из Города уехал всего трое суток назад. Прогулы на работе ему, конечно, поставят, но не выгонят, и не нужно особо объяснять, куда пропадал. С девочкой — сложнее, но несколько месяцев отсутствия в школе можно списать на дурную родню… «Доча» переминалась с ноги на ногу и всё укоризненнее смотрела на болтливых взрослых.

Нав не стал задерживать челов, лишь пометил их для магического поиска. Конечно, и мужчина, и девочка несли на себе отпечаток дальнего пути и странных чудес. Но сами они — гораздо обычнее поезда. Волшебного поезда, который высадил их, нашёл себе нового машиниста, а теперь ждёт отправления. Дрожь стального корпуса словно подгоняет: «Ну, давай же!»

— Погоди, — строго сказал поезду нав.

Вышел на платформу и проводил взглядом отца с «дочей», пока те не скрылись в толпе. Похлопал поезд по зелёному боку, словно коня приласкал. Достал из кармана телефон, некоторое время вдумчиво изучал список номеров. Представил себе лицо комиссара, слушающего отчёт о странных челах и не менее странной электричке. Представил тёмные порталы на платформе, группу быстрого реагирования… А вот увидят ли другие навы поезд, он не знал. Но был почти уверен, что спугнут. Хмыкнул и не стал никому звонить. Он же, по-любому, собрался на загородную прогулку, всех предупредил. Вот вернётся, тогда будет, что доложить Сантьяге. А пока…

Зашёл обратно в кабину, сел в кресло машиниста, подстроил его под себя. Дал гудок и велел:

— Вперёд! Покажи мне, на что ты способен.

Лязгнули сцепки, поезд плавно тронулся с места — и, быстро разгоняясь, пошёл наискось по стрелочным переходам, наперерез встречной электричке из Дубны. Нав криво ухмыльнулся, держа наготове портал. Он помнил все слова прежнего машиниста, но странные человские чудеса могли не сработать для нава… Или сработать как-нибудь криво… Миг до столкновения, лица в кабине встречного поезда спокойны: машинист и помощник явно не видят ничего лишнего на путях. Касание… Нет удара! Навская скорость восприятия позволила оценить красоту картины: как два состава проходят сквозь друг друга. И ощущение… Он понял, на что это похоже: геомантске штучки. Сам не умел, не чувствовал, но видел вблизи, а кое-что испытал на себе. Понял, наконец, кого станет разыскивать в неведомых мирах. Паршивца геоманта, который имел наглость сгинуть наутро после Карнавала Тёмного Двора! Аналитики говорят, жив, однако вернётся не скоро: если вернётся вообще… Нав ухмыльнулся, представив картину возможной встречи. А потом вместе можно будет поискать ещё одного пропащего, хотя по нему-то прогнозы плохие. Но узнать, где голову сложил, и отомстить…

А пейзаж за окном уже изменился! И поезд свернул с главных путей Савёловского направления на какую-то заброшенную ветку между двух бетонных заборов: в Тайногородской Москве её попросту не было. Ублюдочные человские постройки, цеха и склады — без особых перемен, а воздух другой, небо другое, и совсем нет рассеянной магии, ни одного из трёх Источников… Нав осознал это, и ему впервые стало не по себе. Но поезду не мешало не только исчезновение магии — даже отсутствие контактной сети над путями. Он прошёл сквозь запертые зелёные ворота с красными звёздами, не потревожив охранника в будке, и мир вокруг ещё раз изменился. Потом ещё и ещё, и вот уже вокруг совсем не московский пейзаж.

Дорога в две колеи, по высокой насыпи среди небольших, аккуратно возделанных полей. Тополя: стройными шеренгами по межам и вдоль путей, высокое предзакатное небо. И с самим поездом начали происходить обещанные челом «ме-та-мор-фо-зы».

***

Деревушка странноватой архитектуры выросла справа на холме, и высокая платформа с вычурными коваными перилами, а на ней — несколько местных: слишком тонких и гибких для челов, в ярких развевающихся одеждах.

— Тормози у платформы, но не открывай пассажирские двери, — скомандовал нав. — А впрочем… Если тебя увидят… Брать ли пассажиров, твоё дело.

Поезд остановился, нав вышел из кабины. Поезд — теперь то ли коротенькая электричка, то ли трамвай-переросток густо-ультрамаринового цвета — стоял с радушно распахнутыми дверями, но так и остался для всех невидимкой. Самого нава заметили, лишь когда он обратился к местному. Золотоволосый, голубоглазый красавчик с нежнейшим «фарфоровым» личиком и острыми, как у сердитого нава, ушами вызывал лютое раздражение самим своим видом. Но остальные при близком рассмотрении оказались не лучше, какая разница, кому задавать вопрос:

— Добрый вечер. Я ищу пропавшего брата. Он похож на меня. Не встречали?

Нав, для начала, спросил местного на человском наречии, распространённом в Тайном Городе. Ожидал, что его не поймут, и непонятно, как дальше выкручиваться, однако надо же с чего-то начинать… Фраза прозвучала, будто в кино подключили дубляж. Красавчик смерил нава долгим пристальным взглядом и ответил с вежливостью столь ледяной, что уже оскорбительна:

— Соблаговолите простить меня, не встречал. В наш город такие, — пауза, будто пропуск дурного слова, — не заходили.

Незримый переводчик снова не подкачал: нав понял ответ.

Две девицы, ещё более изысканные и хрупкие, защебетали наперебой, подтверждая слова красавчика. Нав узнал про себя, что слишком мрачен, груб и уродлив для их славного обиталища. И сам он, и все возможные родственники его… Поубивал бы! Остановило лишь сознание того, что мир — чужой, а от местных ему нужна только информация, и они сыплют ею совершенно добровольно. Терпеливо выслушал, что в Великом-Граде-на-Холме-и-под-Холмом чужаку не рады, но вот дальше, через две станции, живут фурри. Вот они-то любят и привечают всяких странных хумансов. Особенно, госпожа Кьюти. Она держит кафе при станции, она сама — нэка, и муж её, и выводок… Все нэки неравнодушны к хумансам, это давно известно… Ну фи же, как стыдно, какой дурной вкус! А уж прикармливать всяких бродяжек… Куда смотрит городской голова и железнодорожное начальство? Давно пора на них пожаловаться… Ещё разок…

Нав немного послушал, брезгливо сплюнул и оставил остроухих возмущённо щебетать на платформе в ожидании следующего поезда.

Две пустые станции среди полей промелькнули мимо. Поезд въехал в городок, размером — заметно больше поселения остроухих, но тоже маленький. Показалась платформа под ажурным навесом, сплошь увитым какой-то буйно цветущей растительностью.

— Стоп, машина.

Нав вышел, оглянулся: никого, но слышны голоса, вроде бы, детские. Он помнил предупреждение, что нельзя терять поезд из виду, и решил им не пренебрегать. Но у опытного воина никогда не было проблем с боковым зрением.

Вернулся по платформе немного назад, спустился по пологому пандусу. Здесь нашёл вокзал: кассу и зал ожидания. Внутри зала, за хрустальными, полированными на фацет стёклами в изящных переплётах, виднелось нечто вроде кафе. Столики под цветными зонтами занимали часть привокзальной площади, и несколько штук стояло под навесом, ближе к платформе… Источник звонких голосов — тоже здесь. Трое детишек: на вид, трёх-четырёх лет, в ярких куртках и штанишках, играли в песочнице. Нав даже не сразу сообразил, что с ними не так?

Котята! Вернее, нечто среднее между кошкой и двуногим обитателем Тайного Города… Ну, сказали же ему те остроухие: фурри, нэки. Так и есть!

Завидев прохожего, котята бросили игру в «куличики» и подбежали ближе, разглядывая его.

— Здравствуй, хуманс, ты голодный? — спросила самая бойкая, светло-дымчатая нэка с красивым, симметричным узором тёмных полосок на выпуклом лбу. Две другие: беленькая и трёхцветка, вели себя более застенчиво, но чужака тоже не боялись. Беленькая, глянув чуть исподлобья, сказала:

— Если ты голодный, мама тебя накормит. Мясные тыквы всё равно долго не лежат, а у нас их много-много уродилось. Вот такущие! — нэка широко развела пушистые лапки с не по-кошачьи длинными пальчиками, но с коготками.

— Бьян, что ты говоришь! Будто предлагаешь господину хумансу объедки! — вмешался строгий взрослый голос.

Нав пригляделся к его источнику: изящная чёрная нэка в белом платье и кружевном капоре сидела в кресле-качалке, с ярко-малиновым вязанием на коленях.

— Госпожа бонна, мы же не хотим его обидеть! У мамы с папой, правда, много еды! Вку-у-усной!

Дама-кошка перевела взгляд с пушистых неслухов на гостя. Улыбнулась ему, сверкнув остренькими клычками. Но изумрудный взгляд поверх очков в золотой оправе остался строгим и настороженным. Чёрная нека пребывала в убеждении, что не все хумансы одинаково полезны?

— Дети говорят правду, у госпожи Кьюти лучшее кафе в нашем городе, — сказала она наву. — Дети, сбегайте за мамой или папой, — и снова наву. — Хозяева кафе всегда принимают заказ сами, здесь так принято. Только, пожалуйста, ведите себя прилично!

— А кто-то вёл себя неприлично? — предельно светским тоном осведомился нав.

— Да много всяких! Как увидят нэку, так сразу хватать и тискать! Детишкам, по большей части, нравится, а взрослым неловко. И говорят про нас потом всякое, — чёрная нэка возмущённо фыркнула.

— Кто говорит? Остроухие с Холма? Нашли, кого слушать! — нав тоже фыркнул, сочувственно.

— Они скандальные и пишут кляузы. Пишут, пишут, никак им не надоест.

— Прекрасная нэка, я обещаю: я никого здесь не стану хватать, а тем более, тискать. Вообще, не собираюсь задерживаться. Поужинаю и уеду. Только скажите, не встречали ли вы хуманса, похожего на меня? Я ищу пропавшего брата.

Чёрная нэка отложила вязание в корзину, туда же — очки. Встала с кресла: настоящая красавица, высокая и стройная, с дивной осанкой. Хватательные поползновения «всяких» в её адрес совершенно понятны… Обошла нава кругом, молча вернулась в своё кресло и лишь тогда заговорила:

— Увы, нет! Таких странных, как вы, я никогда не видела и не нюхала. Вообще, простите, я бы сказала, вы даже менее хуманс, чем наши остроухие соседи. А внешне — вылитый! Удивительно!

Она задумчиво покачала головой, чуть нервно встряхнула вязание и быстро-быстро замелькала спицами. Нав спросил, чтобы поддержать разговор:

— Скажите, уважаемая, а не знали ли вы двух обычных хумансов, отца с дочкой? — нав описал своих утренних знакомых.

Нэка разулыбалась:

— Бездомная девочка хуманс приблудилась к нам прошлой осенью. Играла с хозяйскими детьми, помогала на кухне. Её отец вчера утром нашёл её, и они уехали домой на странном поезде. Кроме меня, его никто не видит. Кстати, поезд сейчас опять стоит у нашей платформы… А вы сами, случайно, не с него?

— Случайно, с него, — тонко улыбнулся нав. — Кстати, любой, кто видит поезд, может попробовать сесть на него и уехать. До соседней станции или за пределы мира, к лучшей жизни. По крайней мере, мне так объяснили. Я сейчас — за машиниста. Мы с поездом берём пассажиров.

Изумрудный взгляд затуманился, нэка отрицательно покачала головой:

— Этот поезд бывает здесь. Обычно я вижу его раза три-четыре в год, иногда — чаще. Возможно, когда-нибудь я сяду на него и поеду искать лучшей жизни. Но не сейчас. Не сегодня. Вика, та девочка, уговаривала меня уехать вместе с ней и с её отцом к ним домой. Мы очень подружились, но я не рискнула. Вика сказала, у них на родине не живут нэки. Только хумансы и маленькие кошки: глупые, бессловесные, беззащитные. Я не желаю становиться ни тем, ни другим. Даже ради дружбы…

Глупые бессловесные кошки не плачут, нэки — тоже. Чёрная нэка лишь опустила погрустневший взор на быстро мелькающие спицы и замолчала. Нав тоже не стал ничего говорить: захочет — уедет, не его дело. К тому же, наконец-то, объявилась хозяйка кафе: круглая и мягкая, шумная и радушная. Казалось, она мигом заполнила собой всё пространство открытой веранды, а прыгающие вокруг котята-поварята только добавляли весёлого хаоса. И тушёная мясная тыква, бесплатное блюдо дня, оказалась на удивление вкусной и сытной для овоща. Не настоящее мясо, но поразительно близко. А уж как тут готовили — с одних ароматов можно слюной захлебнуться!

В городке фурри, очевидно, настало время ужина, и многие жители предпочитали домашней стряпне — разносолы госпожи Кьюти. Пустые столики начали заполняться один за другим. Нав с интересом разглядывал посетителей, посетители косились на него. Фурри разнообразных видов — со спокойным любопытством или равнодушно. Лишь трое остроухих красавчиков из-за соседнего стола пялились с откровенной брезгливостью, хотя могли бы просто отсесть подальше. И не поленились же притащиться следом! Не на его поезде, как-то иначе… Нав не сомневался, что в трактирной драке отделает всех троих, однако милую кафешку — жалко, потому решил не вестись на провокации. Просто не замечал задир, будто стол пустой. Продолжал изучать фурри.

Жители городка были не чужды магии, странноватой, однако вполне очевидной наву. Оборотни. Сродни метаморфам, только более узкой «специализации»: с двумя-тремя устойчивыми ипостасями. Их повседневный облик сочетал черты существ, которыми они умели быть. Сочетал наиболее красиво и удобно для почтенных бюргеров. Хотелось сказать, искусно, а возможно, так оно и было: каждый фурри сознательно выстраивал себя. Интересные тут у них порядки, и раса интересная. Однако, тыква в тарелке заканчивается, а поезд ждёт...

Шикарный, длинный кабриолет на бензиновой тяге подкатил к кафе, и оттуда выгрузилось целое семейство фурри — грызунов. Не сразу даже сообразишь, каких именно… Кажется, крыс, хотя обитателю Тайного Города трудновато представить их такими респектабельными существами. Отец семейства не уступал наву ростом, отличался спортивным телосложением и военной выправкой, при роскошно-элегантном штатском костюме. Его супругу челы назвали бы истинной леди. Шестеро разновозрастных крысят вели себя куда солиднее пушистых неслухов матушки Кьюти. Леди-крыса увела детишек в зал, к заранее накрытому столу, а крыс встопорщил усы и резко свернул на веранду. Нав поймал его взгляд и ожидал всякого, но крыс остановился у столика остроухих. Навис над ними, упёрся костяшками пальцев в стол, рявнул:

— Вы опять здесь? Опять затеваете склоку? Предупреждаю: в этот раз высылкой не отделаетесь, засажу в каталажку. В камеру к кабанам! На неделю! Поняли?

Остроухие заметно скисли, красавчик-заводила смиренно ответил:

— Мы поняли. Но хуманс… Он оскорбил нас…

Крыс оскалился:

— Фактом существования? Катитесь в свой городишко и сидите там! Созерцайте возвышенно-прекрасные лица, чешите язычки друг о друга, да хоть на дуэлях деритесь! Ещё раз повторяю, для особо тупых: в моём городе видистам не рады! Быстро доели, расплатились, и марш отсюда!

Зашугав остроухих, крыс переместился к столику нава. Прямой взгляд в глаза, кивок в сторону платформы, короткий вопрос:

— Пассажир или машинист?

Нав агрессивно, но пока ещё в рамках вежливости, выскалился в ответ:

— Это важно?

Крыс фыркнул, расслабил плечи, снижая градус противостояния:

— Нет, просто любопытно. Меня самого поезд возил дважды, в обоих качествах. И почему-то ужасно полюбил нашу станцию, в других краях его годами не дождёшься.

— Я — машинист. Меня зовут…

Нав сделал паузу, выбирая, каким именем представиться: настоящим, или тем, что в человском паспорте, и крыс его перебил.

— Не важно. Было бы важно, кабы вы тут остались. Я, как городской голова, обязан знать всех своих. Но вы не отрываете взгляд от поезда, значит, не хотите его упускать. Счастливого пути и успеха в поисках, что бы вы ни искали.

Сказал и развернулся, чтобы идти прочь. Нав окликнул.

— Погодите, один вопрос! Я ищу брата, он похож на меня. Не проходил ли через ваш город? Возможно, живёт, или жил где-нибудь поблизости?

Взгляд через плечо, обратный разворот — крыс присел за столик к наву. Ещё раз присмотрелся, принюхался, забавно шевеля щёточками усов. Покачал головой.

— Нет. Таких я не видал очень давно. С тех пор, как маленьким крысёнком ушмыгнул из-под чьих-то ног в какой-то вагон. Мне повезло: поезд привёз меня сюда. Среди фурри я осознал способность изменяться и обрёл себя… Мало что помню из прошлой жизни, когда я был неразумной крысой. Но кажется, вас, таких, мало и на моей родине? Я удивлён, что кто-то из вас покинул тот бесконечный город, а другой отправился за ним на этом поезде.

Нав пожал плечами, улыбнулся:

— Ну вот, так получилось. Думаю, не более редкое событие, чем ваша головокружительная карьера.

Крыс самодовольно выпятил грудь, улыбнулся:

— О, да! Моя карьера удалась! — погрустнел. — Иногда я задумываюсь, сколько неразумных зверей на родине и в других мирах несёт в себе кровь фурри? Ладно, кто живет простую, дикую звериную жизнь. Или кому повезло стать питомцем у добрых хозяев. Но бывают судьбы, поистине, ужасающие…

Нав улыбнулся:

— Давайте, угадаю: второй раз вы сели на поезд, чтобы разыскать их и спасти?

— Нет, всего лишь за приключениями. Я был молод и ещё не уяснил, зачем фурри большой мозг. Я сделал полный круг. Привёз домой боевой опыт, шрамы и дурные сны. Говорят, крысы обожают такое: войны, эпидемии, хаос… Фурри — не любят, нет. Однако из фурри-крыс получаются отменные солдаты. Это я ещё долго не решался отпустить поезд… А он… Знайте, вдруг вам тоже пригодится… Он умеет быть разным: хоть эшелоном для раненых, хоть бронемашиной на рельсах. Если машинист прикажет, он проявляется в реальности целиком, надолго, а не скачет из мира в мир при столкновении с каждом препятствием. Неудобно, что даже таким он отказывается возвращаться задним ходом по одним и тем же путям. Обижается, и чуть отвернись, исчезает… Ко мне, правда, вернулся: через годы чужой войны. Я таки замкнул свой круг. Я — дома. Я сделал шикарную карьеру. Однако странно, что до сих пор я его вижу. Думаю, если очередной машинист решит когда-нибудь сойти в моём городе…

— Я не сойду. По крайней мере, не сегодня.

— Я уже понял. Ещё раз, счастливого пути, и не смею задерживать. Вас ждёт поезд, меня — семейный ужин.

Крыс встал из-за стола, сурово пригрозил остроухой троице и скрылся за хрустальными дверьми зала. Нав тоже не стал тянуть. Выгреб из кармана горстку мелочи, оставил несколько монет рядом с пустой тарелкой: само собой, здесь это не деньги, но детям, на поиграть с диковиной, сгодятся. Судя по радости юной бело-рыжей нэки, которая тут же подскочила убирать со стола, он потрафил подарочком.

А на платформе, почти ожидаемо, увидел чёрненькую. Нэка стояла у хвостового вагона, крепко вцепившись в притолоку раскрытой двери, но не в силах сделать шаг с платформы — внутрь. Нав не стал вмешиваться в тяжкие раздумья возможной пассажирки. Прошёл в кабину и несколько минут наблюдал за ней в зеркале заднего вида… Всё-таки прелестная нэка, имени которой он так и не узнал, выбрала остаться. Разжала коготки, отшатнулась, мелкими шажками отступила назад — машинист помахал ей рукой из окна, дал гудок и скомандовал поезду отправление.

Город фурри был достаточно велик, чтобы вместить промышленный район и вторую станцию, но по вечернему времени платформа оказалась пуста, останавливаться незачем. И снова поля, поля… Телега на переезде: рогатый фурри хворостиной погоняет двух подозрительно похожих на него упряжных быков… Приближающийся поезд они не видят… Миг до столкновения…

— Прыгай в другой мир, — на всякий случай скомандовал нав.

***

Поезд пролетел сквозь препятствие, и пейзаж изменился резко, разительно. Вместо ухоженных полей — пустыри. Вместо шеренг тополей — горелый бурелом. Вместо жилья — невнятные осыпающиеся руины. Воздух… Нав мог без вреда для себя дышать и не такой дрянью, но запахи едкой химии, гари и тлена образовали на редкость тошнотворный «букет». Вряд ли на всей отравленной равнине остался хоть кто-то живой: для существ с красной кровью подобная атмосфера губительна. И всё же поезд затормозил на заброшенной станции. Нав выглянул из кабины: кому бы задать вопрос про брата? Увы, похоже, некому… Засмотрелся, на что стал похож поезд: локомотив странных обводов и глухие, без окон, коробки вагонов… Тут-то из будочки посреди платформы в приоткрытую дверь вагона шмыгнула серая тень. Пассажир? Стоит ли машинисту заговаривать с пассажиром в поезде? Нав решил, что нет: достаточно увезти его отсюда. Прошёл по изъеденному, будто кислотой, перрону до той будочки, заглянул: лёжка из смрадного тряпья, и больше никого. Ну и ладно… Вернулся за пульт, скомандовал отправление. Какому-то горелому остову на путях он обрадовался, будто родному. Препятствие — повод сменить остановку!

— Прыгай в другой мир, мне здесь не нравится.

Пейзаж не особо переменился: те же пустыри, только бурьян стал зеленее, да воздух очистился. Нав арканом выветрил из кабины остатки отравы и с удовольствием вздохнул полной грудью. Станций не попадалось долго, несколько часов. К обеим сторонам ржавой, на гнилых шпалах, колеи-однопутки подступил мрачный, буреломный лес… Нав ждал какой-нибудь валежины поперёк путей и, наконец, дождался.

— Прыгай в другой мир.

И снова без особых перемен, те же ёлки и валежник, но издали потянуло жилым духом. Крутой поворот, стена леса отступила, давая место возделанным огородам и десятку домиков под замшелыми черепичными кровлями. Станция, не станция — маленький разъезд. Нав дал гудок и скомандовал:

— Стоп, машина.

Здесь жили обычные челы, или кто-то похожий на них до неразличимости. И говорили на понятном, только чуть странновато звучащем языке. Пожилой корявый мужичонка, коловший дрова возле одного из домов, не слышал гудка и не видел поезда. Удивлённо уставился на нава, который задал уже привычный вопрос о брате.

— Не встречал ли я таких, как ты? Ой, да ты, мил человек, сам-то с которой луны свалился? Неужто, по шпалам притопал, и не сожрали тебя? К нам раньше только на поезде добирались. А поезда-то больше не ходят, и лезет из лесу всякое, страх потеряло. А до соседей за день пешком не добежишь, только на дрезине. А последнюю исправную дрезину Ждан в Легонцы угнал, а Легонцы те… И связи давным-давно нету, вьюны первым делом все провода обрывают… Эй, ты сам-то с Легонцов идёшь или с Киряевки?

— Оттуда, — нав махнул рукой. — Иду издалека, название станции не заметил.

— Значит, с Киряевки. Жаль, не с Легонцов, не расскажешь, что там сейчас… А что в Киряевке? Как они там живут?

— Как вы. Я не останавливался: спросил про брата и пошёл дальше.

— А кого спросил?

— Да бабу какую-то. Брата не видела. Уговаривала остаться, мол, сожрут.

— В ночь пойдёшь, непременно сожрут! — подтвердил мужичок. — Или ты магик, что смелый такой? Ты имей в виду, у нас и магиков жруть. Небось, и брата твоего сожрали…

— Не сожрут, подавятся, — усмехнулся нав. — Пойду, пока светло.

— Точно, магик! — присвистнул мужичонка. — Ну, иди, иди. Коль доберёшься до Легонцов, да встретишь Ждана, передай, чтоб возвращался. А то Маська по нему шибко тоскует, жалеет уже, что ухватом огрела.

— Увижу — передам… Но главное, как я понимаю, дрезина, а не Маська?

— Ну.., — замялся мужичок.

— Буду в Легонцах, скажу, чтобы пригнали обратно.

— Погоди, мил человек, я сейчас…

Авансом за услугу нав получил корзинку с варёной картошкой и яйцами. Яйца он тут же обшелушил и съел, а картошку в корзине, не глядя, сунул в дверь вагона, где затаился пассажир.

Разъезд исчез за поворотом, как не бывало. Некоторое время поезд бодро бежал вперёд и даже разогнался до приличной скорости. Рельсы — ржавые, но ровные, чего бы не… А лес-то изменился. Старый ельник с примесью осин и берёз всё гуще оплетал какой-то вьюнок, даже на вид жёсткий и колючий. Мелкие листья, чёрные с лица, серебристо-серые с изнанки. Мелкие красные цветы… Смотрелось всё это крайне неаккуратно и неуместно. Деревья не держали тяжести, клонились, нависали над путями, падали…

Завал, а перед завалом — искорёженная дрезина и россыпь обглоданных добела костей.

— Тормози! Самый малый ход!

Сквозь лобовое стекло нав разглядывал объедки чьей-то трапезы. Дрезина — лёгкая конструкция на мускульной тяге для одного-двух пассажиров — не попала под завал и не врезалась в него, как можно было ожидать. Она не доехала до первого бревна десяток ярдов. Нечто ударило ей в бок с такой силой, что не просто снесло с рельс — смяло в лепёшку. Того или тех, кто ехал, нечто разорвало и сожрало вместе с одеждой, дробя кости. Вдобавок, хищное нечто пробороздило насыпь странными следами и оставило магический фон от незнакомого Источника. Нечто могло быть чьим-нибудь големом, могло быть живым и даже разумным… Но ощущалось оно однозначно: как серьёзная угроза! Нав вспомнил слова мужика: «У нас и магиков жруть!» Криво ухмыльнулся: искомый братец-геомант сейчас непременно затеял бы охоту, проверил на прочность неведомую лесную тварь. Машинист поезда был старше, опытнее и давным-давно себе всё доказал. Охотиться он не хотел, сражаться или мстить — не нанимался. Очевидно, Ждан и дрезина упокоились здесь. Теперь только проверить, что с Легонцами.

— Проходим препятствие, остаёмся в этом мире!

Ну, остались, а толку? Чёрно-серый вьюн накрыл большое селение сплошным пологом, оплёл дома, высокую водокачку, перекинулся через пути… Нав остановил поезд на чистом «пятачке», однако сам выходить не стал и пассажиров не дождался. Здесь ещё сильнее фонило незнакомой магией и смертельной угрозой. Поезд видели, ненавидели и желали истребить, просто не спешили. Под покровом густой, колючей листвы тут и там ворочалось нечто массивное… Аж неохота ехать в сплошные заросли дрянной лианы, чьи молодые побеги так и тянутся навстречу. Но иного препятствия впереди нет, а сдавать задним ходом не рекомендовали двое прежних машинистов…

— Разгоняйся и прыгай в другой мир!

Поезд рванул вперёд, впору гоночному автомобилю, и врубился в переплетение вьюнков. Прочные, как проволока, лозы оплели колёса, тысячи когтей-колючек скрежетнули по обшивке. Многотонную стальную махину они удержали бы, а волшебный поезд-призрак — не смогли. Нав облегчённо вздохнул, увидев за лобовым стеклом новое небо и чистую колею до горизонта.

Он убедился, что проехали, и велел поезду остановиться. Потратил немалое время и часть запаса энергии, выковыривая из механических сочленений и тщательно истребляя обрывки лоз. Магия, которой они были напитаны, упростила задачу поиска, иначе провозился бы гораздо дольше. Поезд — большой, а нав чистил его с той же тщательностью, как вынимал бы обсидиановые занозы из тела сородича. Куски вьюнка, которые попытались под шумок расползтись по обочинам, тоже догнал и добил без жалости. Асур знает, приживутся ли они в новом мире, и что за мир такой. Но слишком уж гадость этот вьюн, чтобы распространять его!

Кажется, экстренная дезинфекция в исполнении нава до полусмерти перепугала существо, которое село в поезд в отравленном мире. И всё же оно подглядывало за процессом сквозь щёлку вагонной двери. А вот наву пока не удавалось рассмотреть пассажира целиком: лишь большой серый глаз, пальчики, как паучьи лапки, да волосы паклей. Хуманс невнятного вида, возраста и пола: всё, что можно сказать. Подкармливать существо личными запасами, тушёнкой из магазина Торговой Гильдии, упакованной с уменьшением объёма и веса, нав не стал. С удовольствием потребил баночку сам. Ещё раз, перестраховки ради, осмотрел поезд и обочины, не обнаружил проростков вьюна и скомандовал отправление.

***

Степь, да степь кругом, как поют челы. Большое солнце опускалось в тучи на горизонте. Путь по-прежнему в одну колею, рельсы ржавые, давно не езженные. Покосившиеся бетонные столбы наводят на мысль, что когда-то дорога была электрифицирована, но давно, и неправда… Вот что за дурнина геомант? Почему путь к нему ведёт такими неприветливыми местами? Нет бы, все миры, как городок фурри! А впрочем, какая разница: пока нет непреодолимых препятствий…

Степь перешла в глинистую пустыню, но было прохладно: возможно, по времени года. Солнце выглянуло из-под нижнего края туч. Заводские трубы и цеха вырастали на горизонте медленно и величаво, словно небольшие горы. Челы так грандиозно не строили, по крайней мере, в обозримом прошлом и в окрестностях Тайного Города. Мощные, по-своему гармоничные сооружения из кирпича, бетона и стали возведены были на века, но несли на себе явные следы разрушений. Трубы не дымили, кровли провалились, и ни единого целого окна. Нав уже подумал, что не встретит среди руин никого живого, но что-то там всё же шевелилось…

Кирпичный забор в три навских роста протянулся от горизонта до горизонта. К такому забору у челов обычно прилагается колючая проволока под током, запертые ворота и суровая охрана. Однако здесь колючку кто-то давным-давно ободрал, створки ворот из броневой стали были гостеприимно распахнуты, а тощий смуглый старик со здоровенным ружьём и в тёмных очках-консервах мало не выплясывал от радости, убедившись, что въезжающий на территорию завода поезд — не пустынный мираж.

Нав затормозил, вышел и приветствовал стража вопросом про брата. Краем глаза отметил, как пассажир выскочил из вагона и шмыгнул куда-то перпендикулярно путям. Старик проводил его взглядом и заливисто расхохотался, демонстрируя неестественно белые и ровные, будто вставные, зубы. А может, свои, кто его знает: он же явно не чел…

При ближайшем рассмотрении — маг не из последних, и ближе всего ему жаркое пламя Карфагенского Амулета. Однако ничего чудского во внешнем облике: мелкий, наву едва по грудь, смуглый, по-птичьи лёгкий в кости. Безбородое, безусое морщинистое лицо и хрупкие кисти заставили даже усомниться: мужчина или женщина? А фигуру не разглядишь под мешковатым свитером и шароварами, тюрбан скрывает голову и шею, очки — верхнюю часть лица. Очки — будто клобучок ловчей птицы — зачарованные, между прочим…

Глухой, сипловатый голос оказался отчётливо мужским.

— Доброго пристанища и уютного ночлега тебе, гость, в Мастерской Гигантов. Тебе и ездовому зверю твоему в обличье машины. Ты так истомился тоскою по брату, что спрашиваешь о нём от самых ворот, спрашиваешь стража? Стражи смотрят наружу, а не внутрь стен. Я стою здесь день через день всю свою жизнь и таких, как ты, не пропускал. Но как говорится, у Мастерской Гигантов сто врат, а на самом деле, их никто не считает. Все явные врата сторожат мои товарищи. Но подземные ходы тянутся на многие дни пути во все стороны. Поезжай дальше, спрашивай по поселениям. Только имей в виду: у нас все про всех не знают, так что спрашивай чаще.

— Благодарю, — ответил нав. — Тебя, страж, никуда не подвезти?

— Предложение твоё заманчиво, гость, но до полуночи моё место здесь. А что я разглядел твоего хитрого ездового зверя, так это мой дар, проклятие и работа: видеть всё.

— И чему же ты так радуешься?

— А ты, гость, внучка моего названного домой привёз. Хоть он и прячется, тебя стесняется… Уж покатался, так покатался! Надеюсь, в другой раз будет ему неповадно!

Итак, пассажир прибыл домой, а машинист его так и не разглядел. Ну и ладно…

Поезд с навом, или нав с поездом, отправились дальше, вглубь территории гигантского завода, заброшенного, кажется, несколько веков назад. Однако жизнь отсюда не ушла — или ушла, но вернулась позже. Жизнь теплилась в лачугах, ласточкиными гнёздами облепивших остовы исполинских цехов. Кое-где, подальше от въездных ворот, жизнь даже вполне себе цвела: нарядными крышами и кипенью садов за глухими заборами. Здесь было, где укрыться от палящего солнца, и было, из чего строить. Здесь была в достатке вода, а значит, росла еда… Что за существа населяли это место, нав так и не разобрал: какие-то хумансы. Тёмные зачарованные очки надёжно скрывали их глаза, тюрбаны — уши и волосы, просторные одежды — тела. Всё, что удавалось разглядеть: нежную смуглую кожу, пухлые губы и небольшие, аккуратные носы, тонкие кисти рук и стопы. Отчётливо сильных магов попадалось мало, но скорее, из-за отсутствия в достатке подходящей магической энергии. И всё же, откуда-то местные её брали…

К чужаку встречные обитатели Мастерской Гигантов относились дружелюбно-равнодушно, охотно вступали с ним в разговор, но навов никогда не видели. Через некоторое время он замаялся опрашивать случайных прохожих, а потом окончательно стемнело, похолодало, и все попрятались по домам. Нав лёг спать в поезде: нынешняя метаморфоза предусматривала купе для машиниста со всеми удобствами и даже с полкой подходящей длины.

Несколько часов сна — достаточно для отдыха. Остаток ночи нав провёл на крыше вагона, разглядывая незнакомое звёздное небо и перемигивающиеся в исполинских руинах огоньки. Местные тоже спали не все, Мастерская Гигантов жила своей ночной жизнью. Но чтобы принять в этом какое-то участие, пришлось бы бросить поезд без присмотра, а упустить его и застрять здесь — у нава не было ни малейшего желания.

Когда рассвело, и солнце позолотило верхушки самых высоких заводских труб, его почти сразу окликнули:

— Эй, гость! Ясного утра тебе и благого дня! Спускайся, поговорим!

Нав махом спрыгнул с крыши и приземлился на ноги прямо перед давешним стариком-привратником. Против ожидания, тот не отшатнулся, даже не вздрогнул. Ружья при нём сегодня не было, зато была матерчатая, расшитая узорами сумка через плечо.

— И тебе всего хорошего, страж! Надо — говори.

Старик указал на лежащий чуть поодаль бетонный блок.

— Присядем?

И тут же достал из своей торбы два узорчатых коврика, один с лёгким поклоном подал наву. Тот молча взял предложенное, подстелил на холодный бетон и сел. Старик тоже умостился с комфортом: лицом к собеседнику, скрестив ноги. Нав повторил его позу и некоторое время смотрел в тёмные стёкла очков. Через пару минут молчаливых «гляделок» страж улыбнулся и снял очки. Глаза — цвета пламени, без белков и с вертикальными зрачками: большие, широко расставленные, под тонкими бровями вразлёт. Верхняя часть лица — заметно светлее загорелой нижней и словно бы вдвое моложе. Не юноша, однозначно, но стариком такого называть уже неудобно.

— Благодарю за оказанное доверие или честь, — улыбнулся нав. — Прости, я не знаю, что означает для тебя — открыть мне лицо.

— Это означает, что я признаю твою силу, гость, — страж, не вставая, сложился в глубоком поклоне. Выпрямился и пояснил. — Нам, огневикам, разрешено открывать лица лишь перед чародеями, которые заведомо превосходят любого из нас. Перед теми, кого не обожжёт наш взгляд, брошенный в гневе или страхе. Ты таков, раз в одиночку освободил своего ездового зверя от чёрной повители, и не позволил ей укорениться на наших землях. Внук видел и рассказал мне, как вы едва не попали в смертельную ловушку в другом мире. Как ты подстегнул своего зверя, и как вы вырвались. Как ты потом старательно выжигал заразу.

Доверие или демонстрация угрозы? По интонации не определишь. Вчера у ворот огневик был весел, беззаботен и прозрачен эмоционально, несмотря на очки. Сегодня, с открытым лицом, он замкнут до полной непроницаемости. Это же уметь надо: превратить себя в монолит столь неколебимого спокойствия! Однако нав услышал много интересного и решил разъяснять обстоятельно, по очереди. А что до готовности прикрыться щитом от внезапной атаки — он и раньше не расслаблялся.

— Чёрную повитель? Вьюн с чёрно-серебристой листвой? Ты знаешь, что это?

— Как же мне не знать! Наш мир пережил Нашествие. Чародеи до сих пор истребляют тварей Роя, и большая община огневиков стоит здесь в резерве. Если бы ты привёз повитель к моим воротам, я должен был остановить её на пороге Мастерской Гигантов. Если бы ты упустил её в степи, объездчики нашли бы и уничтожили её. На пустынных землях она разрастается медленно, и видно её издалека. Не знаю, знал ли ты всё это, однако поступил, как должно. Ты избавил нас от опасности и лишнего труда, потому заслуживаешь награду.

Нав чуть склонил голову в знак согласия, но вслух ничего не ответил.

— Во-первых, я помогу тебе в твоём деле — в поисках брата. Я уже расспросил всех стражей, а к вечеру буду знать наверняка, появлялся ли кто-либо, подобный тебе, в Мастерской Гигантов. На закате я приду и расскажу. И приведу свидетелей, если найдутся свидетели.

— Благодарю, это здорово упростит мою задачу, — кивнул нав.

— Во-вторых, глава общины поручил мне передать денежное вознаграждение за выжженную повитель.

Страж достал из сумки узорчатый мешочек — кошелёк, выудил оттуда и показал несколько монеток. Все они были одинакового диаметра, толщины и рисунка, но из разных металлов: золота, серебра, меди, алюминия, каких-то сплавов. На аверсе у каждой монеты был отчеканен глаз с вертикальным зрачком, на реверсе — стилизованное изображение трёх заводских труб, подобие тех, которые нав видел перед собой. Страж пояснил:

— Мастерская Гигантов чеканит свои деньги, их ценят по всем окрестным землям. У нас на эту сумму можно жить около месяца, в Столице — неделю, а в каком-нибудь захолустье хватит на год. Обменный курс металлов меняется, в любой лавке или на постоялом дворе его всегда вывешивают на самое видное место. Я насыпал тебе разных монет, чтобы у тебя был выбор, чем выгоднее расплачиваться…

Нав уточнил — запомнил обозначения металлов и курс, актуальный здесь и сейчас. Принял кошель.

— А вот это, в-третьих, от меня. За возвращение внука, — страж вынул из сумки второй мешочек, побольше и погрубее на вид. Там оказались разных размеров винты, болты, шайбы и гайки, а также прочий крепёж. Ухоженная сталь поблескивала смазкой. — Твой зверь ни в чём таком не нуждается, но если ты будешь иметь дело с настоящими машинами, то пригодится. Знай: в иных местах такое меняют на платину по весу.

— Благодарю. Ты удивительно щедр, страж.

Настолько щедр, что нав заподозрил подвох. В лучшем случае, ему хотели ограничить контакты с местными и побыстрее спровадить восвояси. В худшем… Огневик улыбнулся: ни лжи, ни дурных намерений не ощущалось в нём — радушие и неколебимое спокойствие.

— У нас в Мастерских принято платить за хорошую работу, которую не понадобилось делать самим. Кстати, в-четвёртых, я готов ответить на твои вопросы, гость. На какие смогу.

Вопросов накопилось немало…

— Страж, почему ты называешь зверем то, на чём я приехал?

— Ну, а как же ещё? Называю зверем, потому что он живой! Тебе, наезднику, лучше знать, почему он так старательно притворяется машиной, почему бегает только по рельсам, был ли некогда рождён или сотворён.

— Я не знаю. Прежний наездник представил мне его, как волшебную машину. Но ты говорил, что видишь все. Кто он на самом деле?

Страж развёл руками:

— Увы, гость, даже я вижу лишь машину, вроде тех, что строили мои предки до Нашествия, а в ней — живую душу. Может быть, когда-нибудь ты приручишь своего зверя настолько, что он покажется тебе в истинном обличье. Если сам ещё помнит его.

— Ясно.., — протянул нав, задумчиво разглядывая поезд. Тот стоял себе на рельсах и никаких признаков якобы скрытой в нём души не проявлял. Или, действительно, нужны были особые глаза. — Страж, а расскажи-ка о Нашествии. Ты сказал, Рой? Что это?

Страж быстро отвёл взгляд от лица нава и потянулся к лежащим рядом очкам, но так и не надел их. Просто опустил веки, медленно вздохнул и выдохнул, с заметным трудом возвращая утраченное спокойствие.

— Я не знаю, что оно такое: никто из выживших не знает. Но могу рассказать, как это было у нас. Первым делом появляется чёрная повитель. Маленькие проростки, которых поначалу не замечает никто, кроме стражей. А когда повитель разрастается и становится видимой, из-под её корней лезут другие твари. Поначалу они тоже маленькие, слабые, скрытные, но быстро растут и начинают убивать. В первую очередь чёрная повитель и твари ломают машины, во вторую — убивают и пожирают всё живое, что поймают. А вслед за тварями приходят их погонщики — сам Рой. Я слышал, видом они похожи на насекомых, хотя таких больших насекомых не бывает. Они — могущественные чародеи и по-своему разумны, но слишком другие, чтобы с ними можно было говорить. В таких, как мы, они видят лишь еду. Выжрав всё и всех, кто не спрятался под землю, Рой потом куда-то исчезает и забирает с собой большую часть своих порождений. Кое-что остаётся, но без погонщиков постепенно чахнет, и выжившие могут с этим справиться.

Нав вспомнил разъезд в глухих лесах: вряд ли там достаточно глубокие погреба, чтобы челам хватило отсидеться… Нет ему дела до тех челов…

— Страж, скажи, а в мире, где сел в поезд твой внук, что случилось? Тоже Нашествие?

— Нет, просто война между жителями. В непримиримой ярости сражений они поубивали друг друга и уничтожили всё живое на много дней пути. Внуку повезло, что он провёл там недолго.

Интересно, «недолго» — это сколько? Лёжкой в будочке на платформе пользовались явно не один день. Всё-таки, кем был пассажир, если он сумел выжить в том отравленном месте? Не из огневиков: глаза совсем не те. Приёмный внук старика, который не старик… Нав по привычке сформулировал следующий вопрос, однако понял, что не хочет его задавать, и вообще не хочет знать про это существо ничего лишнего… Как не захотел охотиться на тварей Роя у расплющенной дрезины.

Восходящее солнце отразилось в недобитом окне одного из цехов, брызнуло в глаза. Огневик прищурился, потянулся за очками.

ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ

@темы: Тайный Город, тексты, иные миры, Великий Кристалл, фб2017

---

Между коллажем, плагиатом и цитированием)

Второй арт на безрейтинговую выкладку я допиливала в изрядной спешке. Но углядела основной референс — и просто не удержалась!

Название: Правила крови
Автор: chorgorr
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Тереза де Сент-Каре
Категория: джен
Рейтинг: G
Референсы:
Андрей Ремнев «Охота на Актеона» ic.pics.livejournal.com/marina_klimkova/5039560...
отсюда: marina-klimkova.livejournal.com/307354.html
Стена циклопической кладки: pixabay.com/id/dinding-batu-etruscan-antique-tu...
Орнамент на платье: digipics.ru/images/1486844_gallery-63387.jpg
Примечание: Однажды художник встретил рыжеволосую девушку. Она была прекрасна, но так далека и холодна, что стала на его картине грозной Артемидой-охотницей. А где-то, когда-то та же — или очень похожая — девушка любила и была любима. Но так сложилось, что некто близкий в последний миг жизни увидел её лицо точно таким же.



Рассмотреть

@темы: Тайный Город, чуды, рисунки, фб2017, ArtRage

---

Ещё про кузнеца Дэригу

Утащила чужую ачивку, но в тему, потому — звинити

Название: Драконья Ограда
Автор: chorgorr
Размер: мини, 3050 слов
Пейринг/Персонажи: ОМП нав, ОМП чуд, шас
Категория: (джен)
Жанр: (юмор)
Рейтинг: G
Краткое содержание: Как исцелиться от рабочей рутины? Написано на спецквест по заданию «Геракл и Лернейская гидра (герой борется со злом, но у зла отрастает всё больше голов)»
Примечание/Предупреждения: ужасный заказчик, капризный мастер, хитрый посредник.

Когда навскому кузнецу Дэриге прискучивало трудиться размеренно и планомерно, он брал нестандартные заказы.

Почтенный кузнец не любил покидать свою мастерскую на нижних ярусах Цитадели, поэтому долгие-долгие годы заказчиков ему искали шасы, за посреднический процент. Потом вдруг появились газеты объявлений и, почти одновременно, телефон. Потом шустрые челы изобрели компьютеры с интернетом, а созданный Сантьягой «Тиградком» позаботился, чтобы эти, без сомнения, удобные вещи заработали на благо Тайного Города. Дэрига оценил новшество довольно быстро, и на форуме объявлений объявился ник Домосед. Домосед был добродушно-язвителен и довольно архаичен в словесных формулировках. При том, писал, «как слышыца», злостно игнорируя правила человской орфографии. Этот «староолбанский» стиль, как прозвали его на том же форуме, делал комментарии Домоседа неповторимыми… Впрочем, наша история вовсе не об этом, а как почтенный навский кузнец однажды выступил в роли известного древнегреческого героя.

Доблестный чудский рыцарь по имени… Нет, не станем уточнять! Либо вы узнаете его в этой истории, либо вам не нужны неприятности… Короче, этот рыцарь почти достроил себе новый особняк. История умалчивает, сколько архитекторов застрелилось, повесилось или утопилось, тщетно пытаясь угодить заказчику проектом. Сколько строительных бригад, пострадавших от крутого нрава чуда, прикопали в ближайшем овраге сотрудники Службы Утилизации. Сколько других домов в Тайном Городе и окрестностях тишком выстроили из материалов, которые рыцарь сначала купил, потом широким жестом велел вывезти на свалку, потому что ему не понравился оттенок цвета или микронная царапина на случайно выхваченной из сотне плитке…

Удивительно, но при всём при том особняк был уже почти готов, не хватало только въездных ворот. Вернее, ворота были, но в последний момент рыцарю разонравились. Ему хотелось чего-нибудь эдакого, чего нет ни у кого в Тайном Городе, и в то же время, рыцарь желал себе настоящие Драконьи Ворота. Очень свежая и оригинальная идея для чуда из ложи Драконов, не правда ли? Ой, простите, мы немного проболтались…

Домоседа на форуме не видали давно: Дэрига продвигал свои знаменитые печеньки, пироженки, торты и больше двух лет вообще не отвлекался на пустую болтовню. Зато ник Дыхание Дракона за те же два года примелькался здесь уже всем. Избегали его… Ну, примерно, как попадания под одноимённый аркан.

Однажды, поздно вечером, под коньячок и настроение, Дэрига всё-таки заглянул на форум. Приметил объявление без единого отклика: «Драконьи Ворота, артефактные, двустворчатые, кованые, ажурные». Заинтересовался и открыл описание. Сверху лежала картинка известной кузнецу штуковины: ограды Михайловского сада в городе Петербурге. В своих личных пожеланиях потенциальный заказчик был лаконичен: «Хочу такое же, но с драконами вместо цветов». Дальше следовали толково изложенные технические и магические характеристики ворот, Дэрига бегло глянул их и потянулся к бумаге с карандашом…

Отложил карандаш и стремительно отпечатал сообщение в чат: «добрай ночи. я кузнец. работаю с навской сталью и любым миталам. любопытин твой закас варот. первые три наброска с миня патом паштучная аплата. цена ковки посли утвиржденйя гатовава искиза. сагласен?»

Заказчик с ником Дыхание Дракона был онлайн и отозвался почти мгновенно: «А ещё раз, по-русски?»

Дэрига ухмыльнулся и набрал: «если ты плоха панимаиш руский, я магу панавски» Переключил раскладку и добавил ту же фразу на родном наречии.

Ответ появился не сразу.

Дэрига смаковал коньяк и черкал карандашом по бумаге. Драконы коварно завладели его воображением и теперь изо всех своих воображаемо-драконьих сил рвались наружу. Кузнец всю жизнь ужасно сожалел, что Навь утратила своих боевых зверей…

На экране замигало новое сообщение: «Ладно, пиши, как начал, грамотей! Десять набросков концепта я желаю получить бесплатно, то есть в счёт будущего заказа. Если мне не понравится ни один, расстанемся. Если ты меня заинтересуешь, оговорим стоимость дальнейших проектных работ.»

Кузнец сосчитал листы, которые успел изрисовать за время беседы, и написал: «5 бисплатна каждый следущий набросак 10. праработка падробнайа дарожи»

«Покажи свои 5, грамотей. Может, с тобой и говорить не о чем»

Дэрига фыркнул. Он признавал за челами право пенять ему за «староолбанский» — просто не собирался учить и переучивать постоянно меняющиеся правила, пока его письменную речь понимают. Однако сейчас-то с ним переписывался явно не чел! Пусть Дыхание Дракона не выставил при регистрации метку генстатуса, но заметно же: чудская спесь пышет из всех щелей. А чуд — русский граммар наци, это смешно. Улыбаясь шутке Спящего, кузнец отсканировал свои наброски и отправил собеседнику. Рисовать, честное слово, быстрее. «Тиградкому» есть ещё, над чем думать!

«Не знаю, какой ты кузнец, но рисовать умеешь. Меня заинтересовал вариант 4, только снизу надо, как во 2м, и арку сверху, как в 5м», — после некоторого раздумья ответил Дыхание Дракона.

Кузнец разложил перед собой три наброска и покумекал, как свести их в один. Если решить задачу «в лоб», то получится перегруженная мешанина. Но если чуточку подумать… Он выдернул из пачки чистый лист и взял карандаш, а второй рукой потянулся к клавиатуре. «следущий набросак платный».

«Ладно, рисуй, перевожу 10 авансом», — быстро, нетерпеливо отозвался Дыхание Дракона. И, чуть погодя, допечатал: «Кузнец, почему у тебя нет портфолио? Покажи, что умеешь в металле. Ты делал раньше ворота, ограды?»

Рисуя одной рукой, второй Дэрига отправил сообщение: «маи закащики ни любят афишыравать сибя и сваи жылища патаму я не фатаграфирую и ни выкладваю»

«Я не последнее лицо в Тайном Городе. Я мог бывать в этих домах и видеть твою работу. Скажи, у кого?»

Дэрига вздохнул, припоминая, потом ухмыльнулся и назвал не самую новую работу, но одну из любимых: «ты видил забор вакруг загараднава дома сантьяги и сусаны? эта была мая работа»

Дыхание Дракона, ожидаемо, поспешил обозначить свой зрелый возраст и солидный статус. «Видел. Жаль, та ограда не сохранилась, она была прекрасна. Надеюсь, для меня ты сделаешь лучше. Величественнее. Агрессивнее. Да, агрессивнее — обязательно.»

«само сабой тыж ни люда. деньги палучил набросак за мной»

Дэрига увлёкся рисованием. Плёл на бумаге хищное драконье узорочье стремительно и легко. Закончил: общие очертания будущих ворот, пока — без подробностей. Положил в сканер. Отправил. Думал, что Дыхание Дракона не отзовётся раньше утра, но тот всё ещё сидел в онлайне и ответил минут через десять: «Мне нравиться кнцепт. Скольк времени те понадбится на подробню прорисовку в масштабе?»

Как ни наплевательски относился Дэрига к орфографии, своей и чужой, а отметил для себя: недавний «граммар наци» начал слегка путаться в буковках. Возможно, тоже коротал вечер за бутылкой чего-нибудь вкусного? Кузнец долил себе коньяка и спросил: «какой маштап хочиш?»

«1:10. Кодга сделаешь?»

Дни у Дэриги были заняты плановой работой в кузнице, но вечера и ночи свободны, а драконий зуд его не отпускал. Нав прикинул, сколько времени нужно на эскизную проработку достаточной детальности, чтобы дальше уже брать металл и ковать. Написал: «пришлю чирис три или читыри ночи примерна в эта жи время если сайдёмса в цине 500 палавину впирёт»

«Перевжу 250. Жду результата» — ответил Дыхание Дракона.

Дэрига даже слегка опешил от такой уступчивости заказчика, он-то рассчитывал ещё со вкусом поторговаться. Деньги, тем временем, пришли на счёт, а Дыхание Дракона отвалился в офлайн. Ну, ладно…

На третью ночь готовая прорисовка улетела к заказчику. Дэрига был собою доволен: он не просто изобразил красивую картинку, а продумал взаимное крепление деталей, «якоря» для защитных арканов и прочие моменты, необходимые в работе кузнеца и артефактора. Но главное, ему нравилась идея, нравилось, как она легла на бумагу, и не терпелось реализовать её в материале.

Дыхание Дракона находился в онлайне, но молчал. Дэрига слегка подосадовал на это, но даже если заказ сорвался, нав уже получил за свой рисунок сумму, на которую рассчитывал, начиная торг — а чуд раскошелился без торга… Тут Дэриге как раз срочно заказали букетик печенек, и он отвлёкся.

Утром кузнец на всякий случай заглянул на форум и прочёл сообщение заказчика: «В общих чертах, мне нравится проект ворот. Но за оговоренную и частично произведённую оплату, рисунок ты нарисовал недостаточно подробный. Морды драконов нужно прорисовать чётче и сделать все десять разными, с портретным сходством. Фото прикладываю»

Дэрига пролистал фото, посмотрел на свой эскиз, взял карандаш и задумчиво почесал им за ухом. Нет, драконы на фото не были совсем уж на одно лицо, то есть морду. Нав замечал и врождённые особенности экстерьера, и благоприобретённые отметины. Но задуманный им, уместный в кованой решётке уровень стилизации делал задачу портретного сходства драконов довольно не тривиальной. А главное, на эскизе ворот «один к десяти» драконьи головы были слишком мелкими, чтобы показать и чтобы различить там эту разницу.

«эта общий вит варот он гатоф. делать ево падробние ни вижу смысла и вазможнасти слишкам мелка в этам маштаби. нащёт партретнасти мы с табой зараней вабще ни дагаваривались. пиривади втарую палавину аплаты за общий вит и будим работать дальши. хочиш магу прарисавать тваих звирей крупнее каждую голаву атдельна за дапалнитильную плату». Написал и ушёл в кузницу.

В обеденный перерыв Дэрига заметил, что на счёт упали деньги. Заглянул на форум, нашёл там ответ Дыхания Дракона: «Желаю каждую из 10 голов в трёх видах и аксонометрии. Плачу 100 за каждую принятую мной (узнаваемую!) драконью голову, по результату. За неудачные варианты не плачу.» Нав пошевелил пальцами над клавиатурой и набрал: «я никагда ни занимаюс бисплатнай работай. либа агавариваим каличиства вариантав на каждую ис дести галоф и ты выбираиш сибе лучшия. либа я рисую и рисую пака тибе ни панравица но ты платиш 200 за каждый вариант.»

«50 за каждый вариант. Рисуешь, пока я не выберу 10 голов, которые нужны.»

«три праекцыи и аксанаметрия эта ни рисунак а чиртёш требуит времени труда. 150 или у миня бис тваих варот есть чем заняца»

«100, или я найду другого исполнителя»

«120» — набрал Дэрига

«ладно, 110»

«дагаварилис» — нав ухмыльнулся: вот и поторговался всласть!

Кузнец, на самом деле, не знал, загнул он несусветную цену или продешевил? Как-то вышло, что он давно не интересовался расценками на проектные работы: обычно просто включал время, потраченное на подготовку, в стоимость изделий. Но здесь и заказ большой, и заказчик — чудский рыцарь, которому в отставке нечем заняться, и он чудит со своим особняком. Знакомый шас уже прислал Дэриге фото дома в разных ракурсах и порассказал анекдотов об этой стройке. Надо было того знакомого и насчёт расценок попытать, но шаса же не остановишь, если он заговорит о деньгах! Потратишь на разговор больше времени, которое дороже.

Дэрига закончил дневную работу, поужинал и немного отдохнул, а потом открыл присланные ему фото драконов, устроился поудобнее с бумагой и карандашом. Начал снова с быстрых набросков-почеркушек, стараясь угадать характер каждого зверя, уловить и подчеркнуть отличительные черты… А вот теперь можно и в трёх видах с аксонометрией.

Следующей ночью Дэрига отправил заказчику десять драконьих голов в оговоренном формате. И от щедрот (шасский коньяк порою будит в навах совершенно не свойственные им черты!) кое-какие из своих быстрых набросков, самые удачные.

Заказчик оказался в онлайне и, в общем, доволен увиденным. Оплату он перевёл, и даже за наброски — по 10, согласно первой договорённости. Однако тут же выкатил «простыню» на полтора экрана с мелкими замечаниями по семи головам, а главное, с требованием ещё три вовсе перерисовать, так как они не в характере, но где-то на почеркушках вышли лучше, хотя тоже не совсем.

Дэрига попросил дополнительные фото тех драконов, которые «не в характере», и стал перерисовывать. Две головы из трёх заказчик принял, с мелкими замечаниями, а последнюю пришлось переделывать аж четырежды. Слегка теряя терпение, нав попросил лично познакомить его с прототипом, но выяснилось, что дракон некоторое время назад околел.

Дыхание Дракона честно платил за все варианты, но наву начала уже надоедать бумажная работа без конца и краю. Всё-таки он был кузнецом, а не рисовальщиком! Сподручнее вносить поправки, доводить до ума звериные головы непосредственно в металле. А чуд желал прежде начала ковки согласовать каждую деталюшечку.

Но всё-таки кое-как они пришли к согласию, утвердили и общий вид ворот, и каждую из десяти драконьих голов на них. Теперь предстояло уточнить технические детали, составить и подписать смету — и можно приступать к ковке.

Чуд на два дня пропал куда-то, и нав занимался другими своими делами. Ножи и катаны днём, пирожные, торты и печеньки ночью, в чате — тишина. Но вот Дыхание Дракона снова объявился, да не просто так, а с расширением заказа. «Мне так понравился твой проект ворот, что я принял решение переделать всю переднюю часть ограды целиком. Я посчитал секции, там хватит места для всех драконов Чуди, узнаваемые изображения которых я смог найти. Это будет лучшая твоя работа, кузнец! Я не стану возражать, чтобы ты показывал её в своём портфолио. Ты прославишься на весь Тайный Город. Вот ссылка на архив, там портреты и краткое описание драконов… А в прикреплённом файле — планировка, там отмечена нужная часть ограды. Работать будем в прежнем режиме: общий вид секции — подробная проработка каждой драконьей головы. Цены — прежние, но я надеюсь, ты уже понял, что мне нравится, и будешь попадать в цель с первого раза.»

Дэрига поскрёб в затылке, побарабанил пальцами по столу. Идея Драконьих Ворот его по-прежнему влекла, ему нравилось, как она выкристаллизовывается, и хотелось довести проект до реализации. Но непредсказуемый, лавинообразный рост объёма работ нава совершенно не устраивал. На присланном плане чуд отметил переднюю, парадную часть ограды между двумя флигелями — около сорока ярдов. Это уже не то же самое, что одни ворота! А всей ограды вокруг участка — ярдов двести. Если чуд решит сделать весь забор драконьим, даже без портретного сходства, Дэрига погрязнет в заказе всерьёз и надолго, чего он совершенно не планировал. Конечно, можно позвать на помощь Ругу и Улурунгу, кузнецы иногда работали вместе. Но согласятся ли они, учитывая репутацию заказчика? Это домосед Дэрига вляпался, не глядя… Размышляя так, нав набросал секции по обе стороны ворот, отсканировал и отправил с припиской: «так?»

Дыхание Дракона, не глядя, оплатил очередной набросок, потом ответил: «Годится, но соседние секции не должны быть одинаковыми по общему рисунку. Рисунок должен перетекать от секции к секции, как на прототипе, который был в объявлении. Повтор общего рисунка не чаще, чем через три секции, а желательно — через четыре. И, напоминаю: портретность каждой головы!»

«я падумаю», — отозвался кузнец и принялся снова черкать по бумаге. Это можно сделать эффектно, да… Но…

«Ты там уже рисуешь? А мне тут супруга подсказала отличную идею! Как я сразу не додумался? Возле каждой драконьей головы должна быть табличка, или какая-нибудь лента, или виньетка, а на ней — кличка дракона и годы его жизни. Надписи должны смотреть во двор, а снаружи эти элементы нужно как-то декоративно обыграть».

Карандаш хрустнул в пальцах Дэриги. Нашлёпки с надписями, любого вида, ломали стройную концепцию, которую он всё это время держал в голове, и которая делала заказ привлекательным для него. Нав прикинул, как добавить надписи с наименьшими переделками всей ограды? Наметил буквы на тех частях витого узора, из которых вырастали шеи металлических драконов. Отправил заказчику. «так?»

«Нет, моя супруга хочет большие, заметные виньетки. По размеру — не меньше половины размера голов, чтобы легко читались издали».

Нав выругался. Такое уточнение к заказу означало, что нужно менять весь общий вид ворот и ограды. Ничего невозможного, с надписями тоже можно сделать эффектно и стильно. Но сколько ещё пожеланий, радикально меняющих концепцию, выскажут чуды, пока дело дойдёт, наконец, до ковки? А дойдёт ли? Дэрига написал заказчику: «буду думать как вписать виньетки в узор наброски пожже».

Закрыл чат и позвонил шасу, который давал ему справки по заказчику и дому. Имя его мы не станем скрывать: это был сам Биджар Хамзи.

— Биджар, здравствуй, мне нужна твоя помощь, как финансиста и просто как шаса, — начал разговор Дэрига.

— Дэрига, ты на часы смотрел? — отозвался недовольный голос в трубке.

— Полвторого, а что? Ты уже спишь?

— Уже не сплю! — дальше последовало традиционное шасское ворчание, которое нав пропустил мимо ушей, включившись на вопросе. — Что у тебя случилось?

— Мне нужна твоя консультация по заказу, про который я тебе говорил. Драконьи ворота, а теперь уже целая драконья ограда. Поможешь мне отшить заказчика?

— Ты уверен? Сам говорил, заказ интересный и выгодный?

— Ну, был интересный. Насчёт выгоды я уже сомневаюсь… Короче, когда ты сможешь на это глянуть? С меня — угощение.

— Завтра вечером. Время терпит?

— Терпит.

— Да это же не ворота, не забор, а прям гидра какая-то! — воскликнул Биджар Хамзи, глянув на наброски Дэриги.

— Какая ещё гидра?

— Лернейская. Челы придумали… Много-много голов, одну отрубаешь, две вырастает.

— Во-во, — мрачно согласился кузнец. Он уже придумал, как вписать в узор ленты с надписями, а как — виньетки. Набросал варианты, но отправлять заказчику не спешил. — Что ещё скажешь, кроме того, на что это похоже?

— Это очень красиво, на самом деле. Это будет самый эффектный забор в Тайном Городе — пока подражатели не подхватят тренд. Дэрига, ты точно хочешь отказаться от заказа?

— Точно. Чуд оплатил мне все проектные работы, я не в накладе. И я хочу выйти из этого прямо сейчас.

— Ну, как знаешь, Дэрига… Скажи мне, а цену всей работы вы с заказчиком ещё не обсуждали?

— Нет. Договорились посчитать по готовому проекту. Думаешь, пора сейчас?

— Уверен. А дальше — одно из двух: либо чуд откажется сам, либо это будет самый выгодный заказ в твоей жизни! Такой, от которого ты не сможешь отказаться! Привлечёшь к работе других кузнецов, вместе отлично заработаете. А все переговоры с заказчиком я беру на себя.

— Биджар, ты хорошо меня понял? Я хочу отказаться от этого заказа. Всё! Исполняй или не берись.

— Ладно-ладно! Я понял. Посчитаю смету так, чтобы заказчик отвалился, с гарантией. С тебя за это — фирменный торт на день рождения моей дорогой мамули, через неделю. Но если я его уговорю…

— Никаких «если»! А то знаю я тебя! Имей в виду: продавишь заказчика — будешь посредничать всего за пять процентов.

— За десять!

— А главное, твоя мама в этом случае обойдётся без торта.

— Дэрига, это жестоко!

— Вот и решай чётко поставленную твоим сюзереном задачу!

— Договорились… Но может быть, всё-таки?

— Нет.

Биджар посчитал смету в нескольких вариантах: только ворота, только фасадная часть ограды, вся ограда. Материал — навская сталь, работа кузнеца высшей квалификации, работа артефактора высшей квалификации, монтаж…

Вечером вместо Домоседа к Дыханию Дракона обратился Лучший Друг Домоседа: Биджару не лень было заново зарегистрироваться на форуме. Вместо набросков Дэриги он прислал чуду выжимку из своих расчётов и спросил, точно ли достопочтимый Дыхание Дракона готов на такие расходы, или предпочтёт несколько упростить техническое задание?

Рыцарь молчал три дня, потом ответил: «Я буду думать над упрощением ТЗ, или поищу другого исполнителя.» И затих.

Довольный Биджар унёс от довольного Дэриги обещанный торт на день рождения своей мамы. А полгода спустя чуд всё-таки написал Лучшему Другу Домоседа: «Я долго думал и сомневался, но без Драконьей Ограды мой дом выглядит незавершённым. Мы с женой любуемся на рисунки Вашего друга и мечтаем увидеть их в металле. И я действительно не пожалею средств для воплощения нашей мечты. Очевидно, Вы — посредник? Сколько я должен заплатить Вам, чтобы Домосед снова взялся за работу для меня?»

Если вы уже поняли, о каком рыцаре и о каком особняке идёт речь, вы, конечно, знаете, чем закончилась эта история.

Три навских кузнеца: Дэрига, Руга и Улурунга отлично заработали на большом заказе. Биджар — тоже, причём не пять и не десять процентов от стоимости заказа, а гораздо больше. Драконья Ограда — в просторечии, Гидра — радует своей хищной красотой и необычностью всех, кто умеет видеть сквозь морок. А то, что Дэрига с Биджаром некоторое время не разговаривал, это уже так, издержки…

Иллюстрация Seppia:

@темы: Тайный Город, чуды, тексты, навы, шасы, фб2017

---

Навский кузнец Дэрига

Люблю истории про будни ТГ и его обывателей. Чтобы немного юмора, немного этнографии, легко и ненапряжно... Собственно, Ромигина история началась примерно так, да забрела в дебри. Мне там тоже интересно, но по-другому. А желание писать мирный ТГ — осталось, и грех им пренебрегать.

На этот раз дело пошло с рисунка  Наарга. Потом в командной болталке немного гнали про персонажа. И вот он, встречайте, во всей красе!

Название: Неожиданное хобби
Автор: chorgorr
Размер: мини, 1353 слов
Пейринг/Персонажи: навы, шас
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: совещание деловых партнёров в Цитадели

Четверо мужчин с комфортом разместились вокруг низкого прямоугольного столика. Трое из присутствующих были типичными навами: очень высокими, скорее жилистыми, чем мускулистыми черноглазыми брюнетами. Средних лет, то есть, в их случае, от тысячи до десяти. Четвёртый — столь же типичный шас: тоже черноволосый и темноглазый, довольно смуглый, очень носатый, невеликого роста и узкоплечий, с уже заметным, не смотря на молодость, брюшком. Сервировка стола — не без шика, но крайне минималистичная: бутыль коллекционного коньяка и несколько роз в узкой вазе. В свете единственного светильника тёмно-зелёные листья и чёрно-багровые лепестки роз отливали металлическим блеском, но сидящих за столом больше интересовала игра бликов в коньячных бокалах. А напиток оказался хорош! Ещё бы: для сюзеренов и постоянных деловых партнёров (а также для себя, любимого!) Биджар Хамзи не поскупился.

Председатель совета директоров Торговой Гильдии явился в Цитадель, чтобы обсудить с тремя навскими кузнецами спрос на ножи, катаны и другие изделия, традиционно поступавшие на рынок Тайного Города с клеймом Тёмного Двора: белкой, грызущей орехи.

Шас начал с общеизвестного. Спрос на прославленную чёрную сталь ограничен платёжеспособностью покупателей: очень дорого! Однако, из века в век спрос сохраняется: лучшего качества просто не бывает. Оружие, инструменты из навской стали рассчитаны на долгую навскую жизнь, на активное использование. Конечно, лучшие изделия — зачарованные на крови будущего владельца, готовые в полной мере стать частью его тела — никогда не покидают Дом. Торговая Гильдия берёт на реализацию товар попроще. Так было издревле и да пребудет впредь, но... Рынок Тайного Города практически насыщен. Все, кто желал иметь нечто из навской стали, кто может себе это позволить, уже владеют изделиями с клеймом-белкой и пожизненной гарантией на них. И по наследству передадут — или перепродадут: если не попадут под магический удар, способный уничтожить клинок вместе с владельцем...

— Короче, платёжеспособный спрос падает, медленно, но верно? Ты это хочешь донести до нас, Биджар? Мы знаем, — перебил шаса старший из кузнецов, Улурунга. — Потому давно работаем не в половину и даже не в четверть силы. Больше сотрудничаем с артефакторами, чем куём катаны и ножи.

Второй, Руга, язвительно ухмыльнулся:

— А некоторые из нас, от нечего делать, выкупают старые клинки с тяжкой историей и дурной репутацией, чтобы дать им новую жизнь. Правда, Дэрига?

Самый молодой из троих навов... По навским меркам — среднего возраста или старше, но из троих почтенных кузнецов — очевидно, самый молодой, ответил спокойно и обстоятельно, не реагируя на очевидную «шпильку» от коллеги:

— Не совсем правда: на этих образцах я изучаю скрытые магические повреждения. Вечность наших изделий — хвастливые речи торгового зазывалы...

— Реклама. Сейчас принято говорить: реклама, — шёпотом поправил Биджар.

— Реальность — они всего лишь довольно долговечны и прочны, — невозмутимо продолжал Дэрига.

Тут кузнецы заспорили, возможно ли ещё капельку улучшить то, что улучшали тысячи лет? Биджару-то нужно было от них нечто прямо противоположное, но как заикнуться об этом и уцелеть...

Шас некоторое время слушал перепалку на навском, которую почти не понимал, достал из кейса некий рекламный проспект и, дождавшись паузы, напомнил о себе:

— Уважаемые, меня интересует ваше мнение вот об этом.

Улурунга, по праву старшего, сцапал брошюрку первым, пролистал и презрительно фыркнул:

— Жалкие подражатели! Спародировать общую форму и зачернить клинок... Надеюсь, никто из Тайного Города не имеет к этому прямого отношения?

Шас чуть поёжился, так как недавно, по случаю, выкупил часть акций предприятия — но не контрольный же пакет, значит, он не солжёт суровым сюзеренам, отвечая:

— Только косвенное. Один мой знакомый из Службы Утилизации очень рад моде на подобное подражательство среди челов. Он говорит: «Где лучше всего прятать лист? В лесу». Для несведущего взгляда, ваше изделие затеряется среди вот этих, — Биджар кивнул на буклет, который теперь изучал Руга. — А знающий, конечно, не перепутает.

— Любопытно, насколько отвратительно сделаны эти клинки? — спросил Улурунга.

Шас готов был к ответу:

— Попадаются разные, мода уже достаточно широко распространилась. Но конкретно эти челы выпускают качественную продукцию. Конечно, на уровне, доступном им без магии.

Руга презрительно наморщил нос:

— Надо признать, за последнюю сотню лет челы научились варить неплохую сталь и даже заранее планировать её свойства. А главное, металла приличного качества у них МНОГО. Могут печь такие поделки, как блины... Биджар, от нас-то ты сейчас чего хочешь?

— Я буду очень благодарен, если кто-то из вас согласится взглянуть на продукцию «живьём» и проконсультирует этих челов по общему дизайну. Клеймо Тёмного Двора ставится только на изделия строго традиционного вида и формы. Но думаю, у каждого из вас есть личные, экспериментальные наработки — разной степени удачности...

Улурунга бросил из-под бровей угрожающий взгляд и отрицательно мотнул головой: он не любил нынешних хозяев Земли, предпочитал лишний раз с ними не пересекаться. А уж делиться сокровенным, пусть даже последнего разбора...

— Биджар, сколько ты готов платить за консультацию? — осведомился Руга. — И что у тебя за интерес в этом деле?

— Посреднический, — улыбнулся шас. — Платить буду не я, а челы. Они привезут свои изделия на выставку-ярмарку «Арсенал». Мы встретимся там, ты посмотришь, и мы обсудим дальнейшее сотрудничество...

— Не интересно, — скривил губы нав. — С тобой, Биджар, я готов иметь дело, с челами — нет. Они же не тайногородские, я правильно понял?

— Да, они ничего не знают о нас. Но я готов организовать встречу в приватной обстановке, в удобное для тебя время...

— Нет, — сказал Руга, как отрезал.

Всё это время Дэрига молча листал рекламный проспект. Досмотрел до конца, закрыл, аккуратно положил брошюру на стол и долил себе коньяку.

— Биджар, скажи, когда и где эта ваша ярмарка?

Шас сказал и тут же предложил лично подвезти нава и сопровождать.

— Да, пожалуй, прогуляюсь туда с тобой. Давненько не бывал я на человских ярмарках. Прошлый раз ты, Биджар, ещё и не родился. Поехали! Вернее, с тебя — портал до места.

Шас знал, Дэрига — редкостный домосед: он годами не покидает нижние ярусы Цитадели, где расположил свою мастерскую. Общественным транспортом брезгует, машину не водит, быстро меняющуюся человскую Москву знает плоховато. Не знает — и знать не хочет. Даже уговаривать подвезти его самому — бесполезно. Портал, так портал: главное, удалось выманить из логова. Рассчитывал-то на Ругу, но как получилось — даже лучше, характер у этого кузнеца гораздо спокойнее...

— За успех? — поднял бокал Биджар?

— За интересную прогулку, — кивнул Дэрига.

Допил коньяк, довольно облизнулся и, протянув длинную руку, выдернул из вазы один цветок. Придирчиво осмотрел его — и с угрожающим хрустом откусил полвенчика.

До этого мгновения другие навы не обращали на букет ни малейшего внимания. Шас мельком подумал: «Странно: цветы, в Цитадели, и почему-то не вянут». Впрочем, малая переговорная была одним из самых безобидных помещений в обители Тьмы. Не только хозяева дома, но и пришлый шас находил её весьма уютной. Может, розам тоже нормально? Или это не простые, а малкавианские розы — по цвету-то похожи?

После эксцентричного жеста Дэриги Улурунга с Ругой присмотрелись к букету внимательнее и в один голос фыркнули на товарища:

— Опять баловался фигурной ковкой?

Дэрига уже сжевал венчик цветка и с невозмутимым видом скусывал со стебля листики. Металл — это же металл? — хрустел и скрежетал на крепких навских зубах. Шас пребывал в некотором шоке: он знал, что навский организм многое способен переварить. Но навы при нём ни разу не ели ничего ТАКОГО. А чтобы жрать собственную работу: тончайшую, виртуозную, ДОРОГУЮ? Ведь цветы-то... Чудо, как хороши! От настоящих — почти не отличить...

— Дэрига, что ты творишь, ты же сам себя разоряешь! И меня заодно! — воскликнул шас в крайней экзальтации.

Нав закончил с листьями и принялся за стебелёк. Улурунга смотрел на сородича и коллегу с явным подозрением, а потом вытащил из вазы второй цветок. Покрутил в руках, прикинул на вес — хмыкнул. Надкусил, ухмыльнулся, подмигнул Руге, и тот немедленно присоединился к дикой трапезе. От прекрасного букета остались жалкие два цветка. Неужели, их участь тоже предрешена?

— Разорение! Разорение! — причитал шас. — Их же можно было выгодно продать! Да, на декоративные изделия вы бы не поставили клеймо Дома, но такая работа! Такая работа! И как вы можете жевать металл? Он же твёрдый и невкусный?

— А ты попробуй, — подмигнул Биджару Дэрига.

— Попробуй, не пожалеешь, — подтвердил Улурунга.

А Руга просто потянулся за предпоследним цветком.

Биджар выхватил из вазы последний и бережно прижал свою добычу к груди. Сгоряча не рассчитал силу — один из листьев отломился от стебля. Как-то подозрительно легко для любого металла, да и роза в руках не ощущалась металлической, хотя выглядела именно такой.

Шас, с опаской, рискнул попробовать на зуб отломанное — монетки-то его учили так проверять... Тоненькая, нежная корочка едва хрустнула, это простое заклятие усиливало звук до мерзкого, душераздирающего скрежета... А на вкус — восхитительно! Биджар давно не пробовал такого великолепного, такого пряного, такого тающего во рту... ПЕЧЕНЬЯ!!!

Он сжевал несчастный цветок едва ли не быстрее навов: под мысли, КАКИЕ деньги можно делать, если уговорить Дэригу создавать подобное хотя бы изредка и правильно организовать маркетинг... Но кто бы подумал, что навский кузнец может оказаться таким шикарным кондитером?

А Дэрига улыбался, смакуя новую порцию коньяка. Он видел: шас «клюнул», и теперь новое увлечение нава обеспечено сбытом. Главное отстоять штучность своих сладких творений и брать заказов ровно столько, сколько хочется.

@темы: Тайный Город, тексты, навы, шасы, фб2017

---

Мой самый любимый арт с этой ФБ

А всё почему? Начала его заранее и «вылизала» без оглядки на дедлайн! Это ArtRage. Понятно, что можно и нужно осваивать прогу дальше, она может ещё много интересного. Но результаты мне уже нравятся.

Ещё радует собственное совпадение с ноосферой) Когда я делала эту штуку, я ещё не читала «Поцелуй Уробороса», и комментаторы не читали. Однако кое-что спойлерное кое-кто угадал) В самом спойлере, правда, ни фига весёлого...

Название: Вестник
Автор: chorgorr
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Всеслава, Вестник
Категория: джен
Рейтинг: G
Референсы:
«Трудный подросток»: user.vse42.ru/files/P_S1280x852q80/Wnone/ui-53c..., отсюда: supra-tuning.ru/page/trudnye-podrostki-foto
«Дама у зеркала» Pino Giuseppe Dangelico (?): www.stihi.ru/pics/2016/07/07/3812.jpg
Танцующий журавль: герб Чишминского района

подробности для особо любопытных...

в составе Республики Башкортостан Российской Федерации ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B8%D1%88%D0%BC%...
«Пассифлора» Georita Harriott: www.finebotanicalprints.co.uk/high-res/Painting...
Орнамент на обоях и портьерах: cdn.wallpapersafari.com/22/75/AvrgTE.jpg отсюда: studiobis.com.ua/besshovnyj-ornament-i-uzory/



Рассмотреть

@темы: Тайный Город, рисунки, люды, фб2017, ArtRage

---

Окунь дохнет систематически (с)

Это я про дизайн дайрей. Десять минут назад его не было совсем, да ещё логин не срабатывал.
Но пока вдруг всё загрузилось в нормальном виде — пользуемся!

@темы: жисть

---

Я на такое не подписывалась! О.о

Выложила драббл «Что ещё делать на посту?» на Фикбуке. Случайно не поставила метку «завершено» — разом обрела аж двоих, жаждущих продолжения!
Не, я понимаю: будни большой айтишной/телекоммуникационной компании — богатая тема, а уж с поправкой на магические раелии ТГ... Я даже уже начинала копать: «Там где цветут фракталы»
Может, как-нибудь и продолжу цикл зарисовок оттуда)

@темы: Тайный Город, жисть, тексты, вокруг текстов, фб2017

---

Тень ищет своё место - октябрьская прода

Название: Тень ищет своё место (История с фотографией, часть 5)
Автор: chorgorr
Персонажи: нав и местные
Категория: джен
Жанр: драма, ангст, экшн
Рейтинг: R
Канон: практически оридж, «Тайный город» где-то очень далеко за кадром
Краткое содержание: В холодном мире Голкья одна за другой оживают самые странные и страшные сказки. Неуёмные пассионарии расшатали давно устоявшийся порядок, попрали закон и обычаи. Выйдет ли из этого что-то хорошее, или все перемены — к худшему? Пока мудрые спорят о нужности и цене прогресса, охотники — зимуют зиму, наву Ромиге хорошо бы решить свои личные проблемы и вернуться домой живым.
Предупреждения: попаданец, амнезия, ксенофилия, каннибализм, смерти второстепенных персонажей.

Начало: chorgorr.diary.ru/p211900655.htm
Продолжения:
chorgorr.diary.ru/p212615649.htm
chorgorr.diary.ru/p212823584.htm
chorgorr.diary.ru/p213701926.htm

Всё вместе на Фикбуке: ficbook.net/readfic/5216239
На Самиздате: samlib.ru/editors/h/holinadzhemardxjan_t_j/ten_...

03.10.2017

***
Звук падающего тела — и облегчение! Повелитель Теней отчаянно желал избавиться от воплощённого Стурши, загнать его во мрак, к бестелесным и бессловесным, позабывшим дневной мир Теням. Повелитель не высказал своё желание прямо, тянул. Видать, собирался, для верности, отдать приказ лицом к лицу. Однако желание давило, душило Стурши… Отпустило!
Стурши вылез из засады и хорошенько пнул Скундару по почкам. Тело на полу даже не дёрнулось. Сонное зелье оказалось сильно, и надышался его Скундара предостаточно. Теперь можно делать с ним, что угодно. Всё-всё-всё! Отволочь вниз за ноги, стукая башкой обо все пещерные неровности. Скормить Теням бесчувственного…
Нет! Праздничный стол должен быть накрыт, как следует, и блюдо приготовлено правильно. Стурши облизнулся. Стурши взвалил на плечи тяжёлое вялое тело и отбыл в Дом Теней изнанкой сна.
Алтарь-камень ждал, ремни в проушинах извивались, тянулись навстречу. Стурши поспешно вытряхнул свою добычу из одежды, уложил на Камень, привязал… Замер над алтарём, вспомнив всё, что Скундара велел ему забыть! Как сам тут лежал: голый, растянутый за руки, за ноги, и что было потом… Нет уж, «доброго зелья» Скундара от него не дождётся!
Пульсирующий алый свет уже сочился сквозь кожу жертвы, и Тени начали сгущаться под потолком. Они признавали Стурши за своего, потому не прятались, не прикидывались пятнами копоти.
Почти готово! Беззаконник ухмыльнулся и сделал то, за что дружок в сознании крепко его колотил: поцеловал Скундару в губы. Под зельем глухого сна Скундаре стало всё равно. Но и целовать его без отклика — никакой радости. Будто дохлого! Хотя дохлый тут, на самом деле, выходит, Стурши? Но он не ощущает же себя мертвяком? Не ощущает, правда?
Стурши брезгливо отёр рот, уселся рядом с алтарём и запел Скундаре песенку пробуждения, время от времени пощипывая жертву за чувствительные места. Сильная жертва, упитанная, вкусная! Тени, предвкушая, клубились вокруг, время текло. Наконец, на очередной щипок Скундара дёрнулся, замычал невнятно, протестующе…
Старый улу — уже в руке Стурши! Старый улу жжёт пальцы: «Пора!». Беззаконник заносит жертвенный нож над телом того, с кем вместе играл, слушал сказки, учился колдовать… Скундару прошлое не остановило — не остановит и… Ох, кажется, Стурши уже не сможет остановиться! Нож властно тянет руку за собой, обманчиво тупое лезвие проваливается в тело жертвы, даже грудная кость ему — не преграда. В единый миг Скундара вспорот от паха до горла. Края разреза расходятся — жертва открывает глаза: спросонок ещё мутные, уже дурные от боли и ужаса. Жертва разевает рот…
«Ну, Повелитель, чего теперь прикажешь? Или ты утратил власть, угодив на алтарь?» Стурши мог бы спросить напоследок, да не стал. И дальше смотреть не стал. И пить живой, тёплый свет… Превозмог отчаянную жажду, быстро нюхнул сонного порошка из склянки, зажатой во второй руке, осел на пол. Возможно, он перестраховался, но старые Тени лучше справятся без него. В этот раз — без него.

***
Хранитель знаний Нельмара и временный ученик его Наритьяра Младший совершали обход Зачарованных Камней. Начали они с круга на Ярмарочной горе и далее следовали, как заведено. По три круга на каждую из семи великих голкья, по одному на каждую из двадцати девяти средних. Мудрые скоро выяснили, в какой части обитаемого мира некто накормил Теней. Без сомнения, это произошло на Арха Голкья.
Там же, на пятом по счёту переходе, мудрым не повезло влететь в осквернённый круг. Нельмара сразу почуял неладное, но не испугался: в его долгой жизни — не впервой. А Наритьяра побледнел, закусил губу. Тревожно озираясь, спросил.
— Учитель, я не пойму, что с кругом?
— Снаружи у Камня пролилась кровь. Или её намеренно пролили. Альдира предупредил меня о двух осквернённых кругах, но мы не на Рыбьей горе и не на Зелёных холмах. Значит, уже третий в угодьях Альди… Погоди, сейчас…
Нельмара послал зов Альдире, но тот не откликнулся. Ни он, никто другой, кого хранитель знаний попытался звать. Даже Наритьяра, стоя плечом к плечу, не расслышал безмолвную речь учителя. Так бывает: мудрые обсудили это вслух, через слово поминая щуров. Но всё же Нельмара ещё не слишком беспокоился. Достаточно спеть песнь перехода и сменить осквернённый круг на любой из тех, что они собрались посетить.
Следующий круг тоже был осквернён, и хуже того: целились-то они в другой. Значит, их повело. А раз так — петь песни дальше опасно, нужно скорее бежать наружу.
Нужно! Да только Камни их не выпустили! Мудрые шли из круга — попадали обратно в его середину. Три раза подряд. Сдались. Спели переход, целясь на Ярмарочную гору: подальше от всей затенённой Арха Голкья, прямиком к месту Совета…
И, вместо Ярмарочной, здравствуйте, Зелёные холмы! Наритьяра пошатнулся, цепляясь за учителя, в лице — ни кровинки. Нельмара сам боролся с дурнотой. Известный мудрому дневной, весенний круг зримо и ощутимо темнел. Хранитель знаний, к стыду своему, даже не слыхал, что такое бывает. Только чуял, что оставаться в меняющемся круге — смертельно. Особенно, для меченного солнцем Наритьяры!
Они спели ещё раз, но лишь для того, чтобы увязнуть ещё глубже… Рыбья гора! Наритьяра молча закатил глаза и сполз под ноги Нельмаре. Нельмара пока держался, но дикая, поганая сила переполняла мудрого, мутила его разум. Не диво: здесь недавно родилась Тень! Альдира советовал обходить Камень на Рыбьей за двадцать перестрелов, а они — внутри.
Нельмара подхватил и прижал к груди бесчувственного ученика. Совсем мало в этот раз он пробыл учителем, но отступаться от своего долга не намерен. «Учитель бережёт ученика, встаёт между ним и стихией». Да будет так!
Трудно петь переход-развилку, когда тот, с кем надо отправиться в разные места, не помогает тебе. Но умелый колдун справится! Нельмара желает поскорее попасть туда, куда загоняют их обезумевшие круги. А обморочного Наритьяру слепая воля к жизни, свойственная всему живому, устремит в какое-нибудь безопасное место. Этого довольно!
Хранитель знаний пел, как в последний раз. Мудрый не знал, куда затягивает воронка, охватившая сразу несколько кругов. Бедствие — почти невозможное, но об этом он поразмыслит после, когда выберется…
Пещера. Видимо, тот самый, искомый Дом Теней. На алтаре-камне исходит последним светом жертва, однако песен над нею никто не поёт. Тени вершат свою жуткую трапезу в полном безмолвии. Тмисанара рассказывал, так бывает, когда Тени восстают на своего Повелителя…
Жертва… Жертву Нельмара узнал в лицо, хотя и с трудом. Молодой Скундара. Мудрый на алтаре… Слишком далеко зашёл обряд, чтобы спасать его. Тени, вспугнутые вторжением Нельмары, поспешили укрыться в теле жертвы: чёрным туманом втянулись в разверстую рану, в ноздри и уши, в перекошенный рот. Скундара задёргался, вздувая мышцы жгутами, запрокидывая голову, захрипел и забулькал, глаза полезли из орбит… Судороги ещё корёжили тело жертвы, а Камень-алтарь уже погружался в твердь Голкья, прочь от взгляда случайного свидетеля.
Миг, и в пещере темно. Нельмара не стал ждать, пока Тени, хранящие Дом, нападут на незваного гостя. Зажёг на ладонях ярчайший свет: такой, что сам едва не ослеп от сияния. Проморгался, пригляделся. Пещера пуста, лишь на полу кто-то спит-похрапывает. Ничего не видит, не слышит, да и не мудрено: из-под руки откатилась скляница, а на ярлыке её — знак глухого сна.
Нельмара заглянул в лицо соне. Кто-о-о, Стурши?! Мудрый помнил, как неуловимый беззаконник заманил в ловушку Латиру с Нимрином, потому был теперь предельно осторожен со своей находкой. Однако, Стурши в самом деле спал: глухо, беспробудно, надышавшись зелья, которое сделало его равно беззащитным в дневном мире и на изнанке сна. А ещё у Нельмары окончательно пропали сомнения, что перед ним — Тень. Эта Тень уложила на алтарь Скундару (больше некому!), но отказалась от участия в общей трапезе. Таким вот мудрёным способом Стурши отказался: нюхнул порошка, прилёг поспать…
А ещё любопытно, чем же он до невозможности чисто и ровно взрезал жертву? Нельмара с большой опаской разглядывал ножик улу, выпавший из руки Стурши. Грубая поделка из чёрного сланца выглядела безнадёжно тупой, не способной нанести малейшую рану. Но при том аура у неё — сродни Теням, и плотнее, чем у спящего беззаконника. Улу притягивал к себе взгляд, безмолвно звал: «Возьми! Возьми меня скорее!» До зуда в пальцах!
Мудрый оценил вкрадчивую силу зова. Тряхнул головой, спел пару песен для усмирения слишком живых вещей и перестал слышать щуров ножик, но не обольстился итогом своих усилий. Даже мыском сапога не тронул улу: пусть лежит, где упал.
А вот Стурши незачем дрыхнуть тут без присмотра. Нельмара, покряхтывая, опустился на пол рядом с неподвижным телом, обхватил его руками и утащил на изнанку сна: просто, как неодушевлённый предмет. Дом Теней их, по счастью, отпустил, а целью мудрого была Пещера Совета.

В дальней кладовке, куда Нельмара вышел сам и вынес свою ношу, пусто, тихо и темно. Нельмара утратил счёт времени, даже приблизительно не предполагал, сколько они с Наритьярой плутали по кругам? Выбрался ли ученик? Он, как учитель, сделал всё, что мог, дальше — Наритьярина удача… На безмолвную речь Наритьяра пока не отозвался, а вот Альдира — да! Альдира, наконец, услышал Нельмару и очень обрадовался его возвращению, о чём тут же сообщил. Сказал, пропали они почти на сутки, в Совете — грызня, потому временный глава Совета окажет много чести, если соизволит, наконец, явиться в Залу…
«Альдира, погоди! Послушай! Я побывал в Доме Теней. Я видел, как умер на алтаре-камне Скундара. Я приволок оттуда Стурши. Беззаконник — Тень, но, похоже, очень своевольная. Я хочу показать его тебе прежде, чем он проснётся, и мы снова его упустим...»
Нельмара не договорил — Альдира уже возник рядом. Мельком заглянул в глаза — Нельмару аж передёрнуло. А ученик Тмисанары мгновенно сцапал Стурши за обе руки и запел над ним жутковато звучащую, незнакомую Нельмаре песнь. Беззаконник продолжал спать, как ни в чём ни бывало, только аура его блекла, блекла и вот уже почти оторвалась от теневого корня.
— Теперь — рассказывай! — уставился Альдира на хранителя знаний, вцепившись теперь в его запястья, диковато поблескивая зрачками. — Быстро! У нас мало времени! Голкира погиб, ты пропал, мы с Латирой встали во главе, но не все с этим согласны.
Опешив от напора, Нельмара быстро и чётко расписал их с Наритьярой похождения. Ничего не утаил, хотя говорить Альдире про оставленный в Доме Теней нож ужасно не хотелось… Стихия велела помалкивать, но опытный колдун умел отделять подобные веления от собственных желаний. Об этом тоже сообщил Альдире. Тот, наконец, разжал стальную хватку, расслабил плечи, пригасил огонь глаз. Тяжело вздохнул:
— Мудрый Нельмара, я очень рад, что ты — не Тень. Я справился бы с тобой, но было б жаль! Надеюсь, ты не мыслишь стать Повелителем Теней. Ты молодец, что не тронул улу Нарханы! Очень скверно, что ты на него смотрел и знаешь, где он лежит. Если не желаешь разделить участь Скундары — поскорее забудь. Я не шучу! Песнь забвения спой, лишним не будет!
— Я сказал тебе правду, Альдира. Всю правду. Ты должен видеть это, ты способен это видеть, — склонил голову хранитель знаний. — Ты сейчас сильнее меня, твоё могущество растёт, моё истощается. Я вижу ясно, что ты достоин стать новым Голкирой. У тебя достаточно дара, воли и мудрости. А я устал, я не стану претендовать и откажусь, если предложат. Другу твоему Латире я уже это говорил, и тебе повторяю. Об одном прошу: не тронь ученика моего, Наритьяру Младшего.
— Я услышал тебя, о мудрый Нельмара, — холодно улыбнулся Альдира. — Младшего я не трону, если он не сотворит новых беззаконий. К сожалению, он не один такой. Вставай, о хранитель знаний! Пойдём скорее! Пока именно ты у нас — временный глава Совета. Раз ты позволил Наритьяре Старшему напосвящать стаю недомудрых, а Среднему — творить с ними солнечные обряды, то и укрощать их правильнее всего от твоего имени. Мы с Латирой, так и быть, постоим за твоими плечами.
Альдира легко встал и подал руку Нельмаре, помогая тому подняться с пола. Жест почтения старейшему и в то же время — признание некой доли его немощи, предложение покровительства. Нельмара принял руку, но опёрся едва-едва, обозначая, что ослаб лишь относительно. Ерунда, что тянет навалиться на опору всем весом или не вставать вовсе. Телесная слабость, как и зов стихий, не властна над мудрым!
— Стурши мы оставим здесь? — уточнил Нельмара.
— Да, Тень пока оставим. Прибережём.
— Он не сбежит?
— Нет.
Мудрые вышли в длинный, прямой, как стрела, коридор, давным-давно выстроенный чужаками Иули на их чуждый, но прочный и красивый лад. Альдира тщательно зачаровал не по-охотничьи устроенную дверь и всю кладовку. Нельмара так же старательно слушал и запоминал незнакомые песни. Всё-таки Тмисанара со своими охотничьими тайнами — щуров сын! А ученик его Альдира? Сейчас поглядим, чего он стоит. Не как колдун: в этом он безупречен, а как возможный будущий вожак.

06.10.2017

***
Остаток ночи до утра Ромига терпеливо стерёг Вильярин сон. Ему было, чем занять разум, а тело нуждалось в покое, в отдыхе. Вроде, он был осторожен, а всё-таки перетренировался. Не привык быть слабым, не привык долго болеть и медленно восстанавливаться. То ли обсидиан на Голкья особо зловредный, то ли нав в чужом мире уязвимее, чем в родном… Думать об этом неприятно, а главное, бесполезно!
Полезнее разузнать обстановку и подготовиться к неожиданностям. Ромига тихо коснулся разума спящей рядом колдуньи. Арканом, опробованным на Митае, потянул из Вильяры воспоминания за прошедшие сутки. Мудрая безоглядно доверяла своему Нимрину, или сказалась их странная связь: сопротивления он почти не встретил. Однако новые знания не принесли радости — лишь понимание, почему Вильяра пришла такой разбитой, и опасения за собственную судьбу. Явки на Совет он не избежит, но хорошо бы подгадать правильное время…
Послал зов Латире, тот велел лечить рану и не высовываться.
За стенами иглу светало, шуршала снегом по снегу начинающаяся пурга. Ромига помнил прошлую, и ему не улыбалось коротать ненастье на голой вершине холма. Даже под защитой чар! Конечно, он ещё долго будет нуждаться в подпитке магической энергией. Но и еда необходима, запасы иссякают, а в непогоду вряд ли кто-то повезёт сюда новые. Хорошо бы укрыться в чьём-нибудь доме! К Лембе Ромига в состоянии построить портал сам, не полагаясь на мудрых. А если будет аккуратно тратить энергию, её хватит и на обратный портал, к проверенному Источнику. На крайний случай, Ромига ещё раз попытает удачи с Зачарованным Камнем у дома кузнеца. Камень поморочил тогда их с Вильярой, однако вреда не причинил…
Выплеск силы прервал ленивый ход Ромигиных мыслей. Что-то новенькое! Прошлые два раза были куда слабее и мягче. А ныне Тьма не просто насытилась — возликовала!
Вильяра тоже почуяла. Подскочила, будто не спала: хмурая, но бодрая, отдых пошёл ей впрок. Встретились взглядами.
— Нимрин, мне это не нравится!
— Мне тоже.
Самому трудно поверить, что сказал, да искренне. Однако нав достаточно проникся местными реалиями, чтобы считать благом — равновесие стихий. Даже удовольствие от мощной и «правильной» энергетической подпитки не перебивало дурных предчувствий.
Взгляд Вильяры стал отсутствующим, видимо, она вела с кем-то безмолвный диалог. Фыркнула.
— Старый сказал, чтобы мы с тобой пока не совались в Совет. Давай сюда твою спину, потом приготовлю нам поесть.
Ромига молча расстегнул комбинезон и улёгся лицом вниз. Ладони Вильяры сегодня почти обжигали, и жар шёл не по коже — вглубь. Колдунья пела, потом заставила его перевернуться на спину и долго выслушивала сердце, прижав ухо к груди, щекоча густой гривой. Ромига запустил в эту гриву пальцы, но Вильяра перехватила его руки и отвела от себя.
— Хочешь сказать, тебе не нравится? — спросил нав.
— Нравится, но не вовремя. Выздоровеешь, тогда поваляешь меня по шкурам, и по снегу в круге, и где захочешь. А пока я буду лечить тебя и откармливать. А то кости шкуру протирают, того гляди, прорвут насквозь.
— Не прорвут!
Колдунья скупо, сдержано улыбнулась и попросту усыпила его: сопротивляться Ромига не стал. Разбудила, чтобы накормить горячей похлёбкой. Готовила Вильяра похуже Латиры, но тоже вкусно, и главное, сытно. А когда котелок показал дно, огорошила новостью:
— Мудрый Нельмара поймал Стурши и приволок его в Пещеру Совета. Стурши — Тень, его изгонят. Но прежде беззаконник испросил встречи с тобой, Иули Нимрином.
— Любопытно! А если я не захочу видеть эту погань?
— Мудрый Латира говорит, лучше бы вам встретиться. Я думаю, старый знает больше, чем сказал мне.
«Мудрый Латира, ты, правда, советуешь мне поговорить со Стурши?» — переспросил Ромига напрямую, радуясь, что освоил мысленную речь.
«Да, Иули. И обязательно спой над ним песнь познания, как ты собирался. Попроси Вильяру провести тебя напрямую туда, где я сейчас. Не откладывайте. Жду вас.»
Дурное предчувствие вернулось и усилилось, но, увы, не стало отчётливее.
— Мудрая Вильяра, ты можешь отвести меня туда, где сейчас Латира?

Одна из малых кладовых бывшего навского форпоста на Голкья, ныне — Пещеры Совета. Пол, стены, свод из чёрного базальта. Никаких излишеств, вроде шкур или подушек. Двое охотников сидят на пятках друг против друга: один помельче, другой покрупнее, оба — редкой в этих краях серой масти. Аура крупного, как у Митаи: искажённая и тёмная, только бледнее.
Ромига приветствовал мудрого Латиру, подошёл ближе. Заглянул в лицо тому, кого пытался и не смог поймать, от чьей руки едва не погиб. Беззаконник Стурши вскинул голову, сверкнул пронзительно-синими глазами, хищно скривил тонкие губы — но за привычными жестами сильного, дерзкого существа не ощущалось внутреннего огня, вообще никаких эмоций, будто голем отрабатывал программу.
— Здравствуй, Стурши, — сказал Ромига. — Мне передали, ты хочешь мне что-то сказать?
— Наедине, — хрипло каркнул беззаконник. — Я скажу тебе наедине.
Латира отрицательно качнул головой. Ромига ответил вслух:
— Нет, — и церемонно обратился к мудрому, — О Латира, ты позволишь мне немного поворожить над твоею добычей?
— Позволю, о Нимрин из Иули. Присаживайся, ворожи.
Мудрый подвинулся в сторону, освобождая Ромиге место напротив Стурши.
Нав размял пальцы, готовясь творить сложный аркан. Поёрзал на жёстком, холодном полу в тщетной попытке умоститься поудобнее… До тоски не хотелось начинать то, что он намеревался сделать. И вроде, без причин: сканировал Митаю, сканировал Вильяру… Или предчувствие предупреждает об опасности знаний, которые он сейчас обретёт?
Стурши молча наблюдал за Ромигными приготовлениями. Глаза — яркие, как стеклянные пуговицы, и такие же пустые. Нав протянул руки к его вискам — охотник подался навстречу. Всё-таки эмоции в нём были, но задавлены почти намертво, и не поймёшь, что доносится из-под спуда: то ли яростный рык, то ли вопль о помощи.
«Иглу Инквизитора» Ромига строить не стал, даже не уточнил у Латиры, можно ли портить его добычу. Аркан мягкого сканирования, испытанный на двух охотницах, прекрасно сработал на Стурши. А предчувствие… Эсть'ейпнхар, оно всё-таки не обмануло!

***
Вильяра провела Нимрина в Пещеру Совета, к Латире и Стурши, и осталась в уголке, наблюдая за ними со стороны. Ей было тревожно, или это Нимрин тревожился, а она — разделяла его беспокойство? Латира клялся ей, что Стурши сейчас безопасен. Да и не Стурши это уже! Не вполне Стурши! Колдунья всеми обострёнными чувствами изучала вторую Тень и сравнивала с первой. Девочка-травница явно была слабее, но и выхолостили её не так сурово. Стурши укатали почти до развоплощения.
Нимрин колдовал теперь над ним по-своему: не пел, лишь губами шевелил да перебирал пальцами густую серую гриву. Со стороны похоже на ласку, до которой сама Вильяра лакома, аж укололо ревностью… Зря: с таким выражением не ласкают — лечат или губят. А ещё маленькие круглые уши чужака от чего-то стали острыми…
Закончена ворожба! Нимрин опустил руки, но остался сидеть неподвижно: с закрытыми глазами и совершенно ледяным лицом. Долго сидел — потом резко развернулся к Латире.
— Мудрый, ты знаешь, зачем он меня позвал?
Угрюмый Латира согласно склонил голову, а через пару вздохов пояснил:
— Забота мудрых — Тени, и Дома Теней, и бродячие алтари. Всё это наша забота. Но судьбу Иули на алтаре-камне никто не должен решать, кроме тебя, Нимрин. Ты — по праву соплеменника.
Нимрин зло прищурился и спросил:
— Латира, скажи, там лежит твой знакомый Иули?
— Нет, другой. Мой пришёл на Голкья через много зим после смерти Нарханы, первой Повелительницы Теней. Нимрин, тебе следует знать, что чужака, мужа Нарханы, у нас поминают не по доброму. Сказывают, именно он научил проклятую ведьму многим премудростям. А ещё говорят, ни один охотник не смел приблизиться к жилищу ведьмы и колдуна ближе, чем на день пути, а кто посмел — не вернулись назад. Лишь после расправы над мужем Нархана начала брать учеников… Это всё очень давно было. С Онги за прошлое никто уже не спросит. Не осталось живых, кто мог бы свидетельствовать против него. Сказки — посвист ветра в сухой траве. Но если ты примешь мой совет, Нимрин, будь осторожен с ним.
— Латира, а с чего ты решил, что я вообще туда пойду? — в тёмных глазах Нимрина сверкнули жёлтые искры.
— Но ты же пойдёшь.
Нимрин зарычал.
— Сейчас или потом, — мягко улыбнулся Латира, — Обязательно пойдёшь. Или однажды просто отправишься в круг за силой, а тебя вдруг затянет в Дом Теней. Лучше иди сам, сегодня! Тень проводит тебя к твоему сородичу и не причинит вреда.
— Мудрый Латира, ты, правда, в этом так уверен?
Может, старый и был уверен, а Вильяра опасалась беззаконника даже в пришибленном виде. Но пока она не встревала в разговор — слушала. Слишком много непонятного! Что за Онга? Откуда вдруг свалился? В угодьях Вилья про ведьму Нархану почти не сказывали, и учитель о ней едва обмолвился.
— Без приказа Онги — он не причинит, — спокойно, веско ответил Латира. — Мы с Альдирой очень крепко зачаровали эту Тень.
— Мудрый Латира, скажи, у тебя-то что за выгода в этом деле?
— Никто не должен пребывать в бесконечном мучении, между жизнью и смертью. Это — беззаконие, и нужно его пресечь. Но если уж говорить о выгоде… Чужак на алтаре-камне — ядовитая заноза в теле Голкья. Думается мне, с неудачного жертвоприношения Нарханы берут начало многие наши беды. И поэтому тоже — Онге не место на алтаре.
— Тебе так думается, Латира? А другим мудрым?
Нимрин беспокоился и злился всё сильнее, он даже не пробовал это скрыть. Старый был мрачен, но хранил неколебимый покой.
— Все, кто знают, согласны со мной в главном: занозу надо вынуть. А как именно, у нас возникли разногласия. Я уверен, что никто, кроме Иули, не проникнет в Дом Теней к этому Онге. Но даже если я ошибаюсь, вряд ли ты захочешь, Нимрин, чтобы твоего сородича добил кто-то из нас.
Казалось, ещё чуточку, и Нимрин начнёт метать из глаз молнии.
— Вильяра, а ты? Сидишь тут — язык проглотила! Что скажешь вот об этом, целительница?
Нимрин широким жестом соткал видение, удивительно чёткое и подробное. Извлёк из памяти Стурши? Ловко! По сути же… Вильяру передёрнуло. Она помедлила, подбирая слова…
— Ну? — грубо поторопил её Нимрин.
— Похоже, твоего сородича ранили «слезами голкья», и осколки остались в ранах, — тихо сказала мудрая. — Давно, очень давно. Как целительница, я не знаю, какой силой он до сих пор жив.
— Силой Камня и заботой Теней, — также негромко подсказал Латира.
— Чужак Онга жаждет смерти. Он просил меня помочь, но у меня не вышло. Он просил привести живого, — внезапно встрял Стурши, который весь разговор просидел, как замороженный. — Иули Нимрин, ты пойдёшь со мной? Пойдём, пока от меня хоть что-то осталось. Я прошу у тебя прощения за нож в спину. Я тогда был другим, и по-другому — прав. Но теперь мне жаль. Пойдём?
— Сейчас, — Нимрин взял Стурши за плечи, заглянул ему в глаза, едва заметно поёжился. — Мудрый Латира, ты желаешь, чтобы Стурши вернулся в Пещеру Совета, когда мы закончим с Онгой?
— Тень — твой проводник по изнанке сна. Сам решай, куда вы пойдёте. Если ты не вернёшься до заката и не будешь отвечать на безмолвную речь, мы призовём Тень сами и сделаем, что должно.
— Мудрая Вильяра, ты сможешь найти меня, если я позову? — обратился Нимрин уже к ней.
— Я попытаюсь. Если услышу тебя.
Колдунье было жутко и муторно. Мало она намаялась с ледяной ловушкой и мёртвецами?! Теперь ещё и Дом Теней, искалеченный чужак на алтаре, Стурши — проводник, надёжней некуда!
— Мудрая Вильяра, я постараюсь справиться сам. Но ты же целительница. Если Онге ещё можно помочь…
— То я приду и помогу! Готов идти — иди. И возвращайся скорее. Удачи тебе, Нимрин!
— Спасибо, пригодится.
А потом она отвернулась, чтобы не видеть, как Стурши обнимает её любезного чужака, и как они исчезают вдвоём. Смотреть — на удивление погано, хотя прежде мудрая не ведала ревности. Как ни мил ей Лемба, а она спокойно делила его с двумя жёнами…
Рука Латиры на плече, участливый взгляд и голос:
— Малая, ты же понимаешь, что связь с Нимрином тебе придётся разорвать? Сросшиеся близнецы долго не живут! Если не слишком затянешь, вы и после разделения останетесь друг другу радостью и опорой. А иначе, может выйти, как у Нарханы с Онгой…
— Старый, я назвала тебя учителем не для того, чтобы ты лез не в своё дело, да ещё предрекал всякую погань! — огрызнулась Вильяра.
— Дело станет не моим, когда между вами не останется ворожбы. А пока, уж прости, по праву учителя…
— Тогда помоги мне найти его врага и вернуть похищенное! Я обещала! Но я погано ищу следы по ту сторону звёзд. Я не справлюсь с матёрым душекрадом — а другой не взял бы нашего Нимрина…
Вильяра всхлипнула. Слёзы стояли близко-близко: чуть тронь, и хлынут, не остановишь. Латира ласково прижал её голову к своей груди, погладил, приминая мех шершавой ладонью. Потом легонько дёрнул за кончик уха, за серёжку мудрой.
— Я помогу вам, чем смогу. Обязательно помогу. Побудь здесь, малая, постереги пути сна, по которым ушли эти двое. А я — в Залу. Альдира зовёт меня.
— Щуровы пляски продолжаются?
— Ага. Радуйся, что про вас с Нимрином под шумок забыли. Чем позднее про него вспомнят, тем лучше. Удачи тебе!
— Спасибо, пригодится! — эхом повторила мудрая слова своего воина и подмигнула нахмурившемуся Латире. — Тебе, старый, тоже удачи! Чтоб не избрали Голкирой. А то кто станет наводить порядок на ярмарке?
Латира погрозил ей и ушёл.

***
С Онгой всё оказалось погано, как запомнил Стурши, и даже хуже. Ромига замер в шаге от распятого на Камне навского остова… Естественно, гарка не раз видал своих соплеменников раненными. Редко, но видел и безнадёжно порубленных, и попавших под смертельные арканы. Если оказывался рядом — без разбору отправлял в «дырку жизни». Эрли всегда лечат своих живучих сюзеренов до последнего шанса, и ещё чуть-чуть. В худшем случае, эрли принимают решение, что лечить уже некого… Здесь, очевидно, было, кого! Да только «дырка жизни» не унесёт отсюда в Обитель. Всё, что возможно сделать, Ромига должен — своими руками. И все решения — своей головой.
А на него, тем временем, обратили внимание: «Нав? Такой молоденький? Откуда?» Древний язык Тьмы странно сочетался с безмолвной речью, но говорить вслух Онга не мог. Приоткрыл глаза, кое-как сфокусировал взгляд, а больше на его костлявом лице ничего не шевелилось.
«Меня зовут Ромига. Я с Земли,» — ответил Ромига тоже по-навски. Язык практически не изменился с доземных, доимперских времён. Лишь некоторые слова приходили и уходили по мере того, как менялись миры вокруг.
«Какие ещё навы на Земле?! Империя Навь пала, белобрысые варвары убили всех. Остались единицы, в рассеянии, и за ними идёт охота.»
Безрадостная картина, но правда — лишь отчасти! «Онга, люды убили не всех, но это долго объяснять. Я пришёл помочь тебе,» — сказал Ромига.
«Любопытно, чем поможет мне потомок неудачников, которые утратили великую Империю в самом лучшем из миров?»
У детей Тьмы острый язык, тяжёлый характер. А уж как портит характер долгая болезнь и безысходный плен… Однако Ромига тоже был навом, и поворот беседы ему совершенно не понравился! Он ответил вопросом на вопрос, жёстче, чем собирался. «Онга, Тень передала, будто ты просил снять тебя с Камня, дабы ты принял желанную смерть?»
«Я приказал это Тени, потому что давно убедился: помочь они не способны, а мне надоело мучиться. Но раз пришёл ты, живой, ты освободишь меня от обсидиановой крошки в ранах. Сделай это, а дальше я знаю, как исцелиться. Едва я исцелюсь, Камень отпустит меня, и ремни не удержат. О, глупый, верный Камень! Я приручил его прежде мохнатой твари, я сделал его своим Источником. Глупый Камень решил спасти меня, когда почуял мою кровь. До сих пор спасает, как умеет.»
«Если ты желал умереть, почему ты просто не остановил сердце?» — уточнил Ромига. Он уже не был уверен в здравом рассудке собрата, в его способности принимать решения и твёрдо следовать им.
«Ты задаёшь умные вопросы, молодой Ромига. Не сомневайся, мой разум ясен, а воля тверда. Это всё Камень. Он лишает меня сознания прежде, чем я успеваю нанести себе непоправимый урон. Реанимирует, потом приводит в чувство. Не помню, на которой попытке мне надоело. Я сбился со счёта… Хватит болтать, приступай. Освободи меня от проклятых «слёз голкья»! У тебя руки — из настоящей плоти, и не связаны. Ты сможешь!»
«Онга, давай, пригласим целительницу? Она справится лучше меня.»
«Что за целительница? Откуда?»
«Местная, она…»
«Нет! Никаких голки! Ни одна мохнатая тварь меня больше не коснётся! А ты не уйдёшь отсюда, покуда не закончишь.»
«А если у меня другие планы?» — оскалился Ромига. Конечно, он не собирался бросать нава без помощи в таком состоянии. Но как-то уж слишком нагло этот нав распоряжался Ромигиным временем!
«Планы? Ты оставил их вовне. А здесь — моя власть, моя воля. Приступай!»
Больные навы бывают несносны, это не повод их не лечить. Ромига смирил свой норов, тоже не самый мирный, и улыбнулся пациенту.
«Хорошо, Онга. Но мне понадобятся хирургические инструменты, позволь мне сходить за ними?»
«Пошли за ними Тень. Я наглухо закрыл свою пещеру от живых голки. От их безмолвной речи — тоже. Они не найдут нас, не придут к тебе ни через Камни, ни изнанкой сна. Даже если ты как-нибудь исхитришься их позвать! Но я не советую! И порталы отсюда тоже не строятся, я позаботился. Так что делай своё дело и не дёргайся, иначе будет плохо.»
Ромига привык принимать подобные угрозы всерьёз. Даже если грозит ему полутруп… Которому, однако, хватило могущества выживать с такими повреждениями тысячи лет!
— Стурши, вернись в Пещеру Совета. Попроси целительский набор у Вильяры и принеси его сюда. Скажи ей, что я тут надолго. Что пещера закрыта от безмолвной речи. Вообще закрыта.
Стурши кивнул и скрылся. Не только идеальный проводник, но и отлично вышколенный посыльный!
«Онга, прикрой глаза, я сделаю «светляка», чтобы осмотреть тебя.»

Ромига в очередной раз благодарил Тьму-прародительницу за то, что прошёл полный курс обучения у дознавателя Идальги. Помимо техники допросов, научился диагностировать повреждения живой и мёртвой плоти, наносить их и латать. Идальга учил молодого помощника не брезговать и не бояться грязи, крови, боли. С тех же самых пор Ромига таскал с собой, кроме «дырки жизни», набор хирургических инструментов, упакованный с уменьшением объёма и веса, прямо в теле. Пользовался ими редко, навыки простыли, однако набор — лучше, чем он видел у Вильяры. Стурши-то Ромига услал, чтобы беззаконник не маячил за спиной, и чтобы передал мудрым весточку.
Работа предстояла кропотливая и муторная. Первым делом, целитель арканами очистил воздух от миазмов и убрал грязные потёки с пациента и вокруг него. Присмотрелся: в лучах нескольких «светляков» мерцала стеклянная крошка, которая постепенно выходила вместе с кровью, гноем и прочими телесными жидкостями, а теперь, ничем не связанная, осталась лежать на поверхности. Ромига аккуратно сдул опасную пыль на пол и велел пещерному известняку поглотить её. Воздействовать магией напрямую на обсидиан он не мог, зато на окружающие вещества — запросто. Очистив импровизированный «операционный стол», Ромига тщательно просканировал раненого. Определил участки полного некроза, очаги воспаления, островки здоровых тканей с невероятно мощной, даже по навским меркам, регенерацией. То есть, живого в Онге нашлось больше, чем казалось на первый взгляд, но всё равно — удручающе мало. Если срезать всю мертвечину, останется уродливый обрубок. Вероятно, жизнеспособный. Или нет… Любопытно, как он собирается лечиться дальше? Надо уточнить, прежде чем резать…
«Онга, скажи, сколько лет ты тут лежишь?»
«А сколько лет назад пала Империя?»
Ромига сказал, сколько, по земному счёту, и Онга заключил: «Значит, Камень искажает ход времени. Я прожил в этой пещере явно меньше, чем прошло снаружи. Но долго, очень долго.»
Ромига призвал свои инструменты, начал их раскладывать, и сразу же последовал строгий вопрос: «Ну, и за чем ты послал Тень? У тебя всё с собой. Будешь лгать, мои Тени накажут тебя!»
«Станешь заедаться, я забуду тебя обезболить. Благо, ты хорошо зафиксирован. А этот парень однажды уже воткнул в меня обсидиановый ножик. Может, в Тенях он присмирел, но я не хочу заниматься сложной работой, когда он за спиной. Пусть погуляет.»
«И после этого ты всё равно продолжаешь путаться с мохнатыми тварями?»
«А с чего ты взял, что я с ними путаюсь?»
«У тебя грязная аура, маленький Ромига. Ты магически связан с кем-то из них и когда-нибудь об этом пожалеешь, как жалею я. Польза от голки, конечно, бывает. Главное, не подставляй спину и убивай первым!»
Какой-то, прямо, день непрошенных советов! Латира советовал Ромиге быть осторожнее с Онгой. Онга — с охотниками, которых называл на имперский лад, по имени мира. Кстати, интересно, где этот Онга был, когда рушилась Империя?
«Какой я тебе маленький, старая образина? Но скажи-ка ты мне другое… У нас с тобой проблема! Твоя ведьма так старательно нашпиговала тебя обсидианом, что я его не выберу и не выведу. Пыль въелась слишком глубоко. Могу только срезать вместе с тканями.»
«Режь!» — спокойно ответил Онга, будто речь не о его теле.
«А ты понимаешь, сколько от тебя останется? Как ты собираешься лечиться дальше?»
«Увидишь, Ромига. Режь, давай, мне надоело ждать. Или ручки у юного, нежного навчика затряслись с перепугу? Комбинезон-то, вон как на тебе болтается! Похоже, не свой, а с плеча любимого гарки?»
Ромига решил не реагировать на дурацкие подначки. Бредит Онга, повредился в уме, или просто погань, по жизни — сейчас не определишь. Будет видно, когда поправится. Если…
«А скажи-ка мне, Онга, что будет со мной, если ты умрёшь у меня под скальпелем? Выйду ли я наружу?»
«А зачем тебе выходить? Тени уложат тебя на моё место… Шучу! Большую часть защитных арканов я завязал на себя. Умру — развеются. Меньшая — завязана напрямую на Источник. Если тебя нормально учили, расковыряешь и вылезешь. Начинай, не тяни! Обезболю я себя сам, не заботься об этом. Мне нужны только твои руки.»
И целитель поневоле, с не проходящими дурными предчувствиями, приступил к операции.

09.10.2017

Большую часть внимания Ромига сосредоточил на сородиче, а именно, в операционном поле. Однако полностью отрешиться от всего внешнего не рискнул: ждал возвращения Стурши, да и любопытно было, куда в этот раз занесла нелёгкая. Эхо от звяканья инструментов гуляло по большой, гулкой природной пещере. Где-то далеко капала вода. Тянуло сквозняком… Гораздо интереснее, что место насквозь пропиталось магией, беспримесно тёмной. Алтарь-камень под Онгой щедро сочился магической энергией, и такого идеального Источника для своего генстатуса Ромига ещё не встречал на Голкья. А самое интересное: здесь обитали создания, напомнившие Ромиге родную Цитадель. Клочья и космы тьмы, чуть плотнее окружающего пещерного мрака, таились по углам. Пятна на потолке — на первый взгляд, просто копоть — были с ними одной природы. Пятна шевелились, медленно, плавно перетекая друг в друга. А ещё нав отчётливо ощущал их любопытство. Обитатели Дома Теней с пристрастием наблюдали, что Ромига делает?
Что умеет, то и делает! Инструмент острый, руки худо-бедно вспомнили былую науку, пациент ведёт себя смирно, не собирается помирать, и даже молчит… Ну, это Ромига напрасно размечтался!
«Ты недурно учён оперировать, маленький нав. Кто бы мог подумать! Или у вас перевелись эрли?»
«Семья эрли осталась с Навью,» — холодно сообщил Ромига. — «Я прошёл курс, но не практиковал как целитель. Поэтому лучше не отвлекай меня, Онга…»
«…А то отрежешь мне что-нибудь лишнее, да?»
«Именно, так. Вот, гадаю, как сохранить тебе тазовые кости и всё, что ниже. Твоя ведьма начала с того, что оскопила тебя и присыпала рану толчёным обсидианом, да? Скажи, Онга, за что она тебя так невзлюбила? После долгих лет совместной жизни?»
«Ещё и анамнез умеешь собирать, как настоящий целитель. А от любопытства я тебя вылечу, маленький Ромига. Незачем навчику быть таким любопытным. Встану и вылечу. Ах, да: смело удаляй всё, что вызывает у тебя сомнения.»
Но «ополовинивать» сородича Ромига всё-таки не стал, обошёлся.
«Большой разрез был чистый, без крошки. Несколько чешуй откололись от лезвия, я их все вынул,» — через некоторое время проинформировал он пациента. — «Но закрыть полости не смогу, нечем…»
«Я знаю свою историю и своё тело, можешь мне не рассказывать,» — грубо оборвал его Онга.
«А если знаешь, то объясни, как ты прожил столько времени? На одной энергии — не протянул бы так долго. И органы у тебя переплавились, асур знает, во что. То есть, я понимаю, как ты дышишь, как перестроилась кровеносная система. Но ты же явно как-то пил и чем-то питался? Как?»
«Так же, как я очень скоро встану на ноги. Ты сделал свою работу, Ромига. Сделал чисто, я чувствую. За это я окажу тебе милость и позволю наблюдать дальше. Собери свои инструменты, погаси свет и отойди в сторону.»
Собрать, спрятать… От голода и усталости Ромигу самого слегка повело… А может, уже не слегка! Внутренние часы безнадёжно сбились. Он не мог бы точно сказать, сколько длилась операция: знал, долго. Не чувствовал, день наверху или ночь? Здесь, в Доме Теней, царила вечная ночь. Ромига сел на холодный пол, привалился спиной к колонне из сросшихся сталактита и сталагмита… Смотрел, как над алтарём-камнем происходит нечто…
Тёмные пятна на своде пещеры слились вместе, начали слегка дымиться и капать вниз. Потом потолок будто прорвало, и на Онгу обрушился водопад Тьмы… Истёк, склубился вокруг лежащего нава плотным облаком… Ромига сморгнул, удивлённо отмечая про себя, что ему неприятно и даже не любопытно смотреть на это. Почему? С ним самим что-то не так? Или в буйных игрищах будто бы родной стихии есть нечто удручающе противоестественное?
Ромига с большим трудом отлип от колонны и поднялся на ноги… Кажется, куда-то подевалось ещё немало времени? Шагнул ближе, ближе к алтарю, стараясь разглядеть, что там? Потоки энергии текли сквозь него, энергия была, без сомнения, подлинная, тёмная, только слишком много её для «маленького нава»… Какой Ромига, к асурам, маленький?
Онга на алтаре — цел?! Все повреждения исчезли, не оставив даже шрамов. Поредевшая дымка впитывалась в иссохшее, костлявое тело, и оно наливалось, стремительно обретая идеальную форму. Ременные петли на запястьях и на щиколотках истлели, рассыпались в труху — Онга встал. Легко, будто не помирал тут несчётные года, а прилёг отдохнуть на минутку. Длинно потянулся, играя мышцами. Тряхнул головой. Сгрёб в жменю отросшие волосы, призвал нож, отхватил их и отбросил. Сделал несколько начальных движений разминки — замер. С ликующей улыбкой! Другого такого довольного нава не сыщешь во Вселенной!
В этой пещере — точно не сыщешь. Ромига приложил руки к невероятному исцелению, но радости почему-то не испытывал. Он, в самом деле, ощутил себя маленьким, жалким, хилым. Исцелившийся Онга снисходительно взирал сверху вниз. Этот нав оказался выше Сантьяги, крепче кузнеца Дэриги: пока лежал полускелетом, не так бросалось в глаза. А ещё здоровый Онга был красив, и знал это за собой. Он совершенно не стыдился наготы, ни того, что воспрял к жизни во всех аспектах. «Аспект», который первым пострадал от гнева Нарханы, теперь задорно торчал вверх, почти касаясь тёмной головкой поджарого, мускулистого живота. Онга перехватил Ромигин взгляд, и ликующая улыбка сразу стала насмешливой.
— Завидно, да? — голос тоже оказался красивый: мощный баритон.
Ромига пожал плечами: может, капельку и завидно, что теперь...
— Или мечтаешь отсосать? Давай, не стесняйся! Нежный навчик, хрупкий. Если не раздевать догола, за навью сойдёшь.
Время изменило Навь. Даже самые старые навы, знакомые Ромиге, менялись вместе с нею. Вместе! А Онга… Не поймёшь, шутит он, бросается оскорблениями всерьёз, или ему всё равно?
— Обойдёшься, Онга! Руки у тебя теперь свободны.
— Фу, какой грубиян… Ладно! Стурши, иди ко мне. Сумеешь доставить удовольствие повелителю?
Беззаконник прошёл мимо Ромиги, сильно толкнув плечом. Когда вернулся? Куда дел то, за чем посылали? Почему нав не почуял его за спиной? А Стурши встал на колени перед Онгой и приступил к делу, причём удовольствие, явно, получали оба. Смотреть на них — никакого желания, а вот жажда донимала Ромигу всерьёз. Голод — тоже, но еду в пещере вряд ли так просто найдёшь, а вода капает, слышно.

Вода капала с потолка в большую лужу на полу, или маленькое озеро, как посмотреть. Сверху капала, дальше текла ручейком. Вода чистейшая, ледяная. Ромига жадно напился, умыл лицо — замер, вновь теряя ощущение времени… Рука на плече: обернулся — Стурши. Беззаконник довольно лыбился, глядя сверху вниз на сидящего на полу нава, и Ромига теперь ощущал его совершенно живым, не то что в Пещере Совета. А вот себя — не очень.
— На, поешь, — Стурши бросил ему на колени белянку со свёрнутой шеей, но ещё тёплую. — Повелитель велел покормить тебя, пока ты тут не окочурился. Мне, правда, жаль, что я ранил тебя.
— Почему… Почему ты называешь его повелителем?
— Потому что он — Повелитель, по родству стихий и по силе! Ты бы тоже смог, но ты слабее. Ты сам сейчас больше похож на Тень.
— Ну, спасибо, дружок, обрадовал! — фыркнул Ромига, призывая нож и начиная свежевать белянку.
Нав слишком оголодал и устал, чтобы материализовать котелок, разводить огонь, ждать, пока сварится — но ещё не дошёл до того, чтобы рвать дичь зубами. Ел аккуратно и быстро. Стурши с интересом наблюдал за ним, и тёмные туманные клочья вились, струились вокруг, жадно слизывали слабо светящуюся в темноте кровь. Ромига отмахивался от них, как от мух, примерно с тем же чувством. Колдовать остерегался, ощущая вокруг мощные сторожевые арканы. Сделал лишь то, что уже делал в этой пещере: зажёг «светляка» — туманные сущности шарахнулись в стороны. Стурши недовольно фыркнул, жмуря глаза, но ничего не сказал. Ромига доел белянку, завернул несъедобные останки в шкурку, сунул свёрток Стурши.
— Спасибо. Хорошо, но мало. Выбрось это, куда у вас тут принято.
— Оставь на месте, они доедят. Пойдём, Повелитель желает видеть тебя.

Онга возлежал на чёрном Камне-алтаре, как визирь на диване. Казалось бы: встал с этой штуковины, и глаза б её больше не видели! Ан, нет…
— Ты бы хоть шкуру какую подстелил, жёстко же! — буркнул Ромига сородичу вместо приветствия.
— Я привык, — ухмыльнулся Онга. — А время для дел моих пока не настало, — произёс он нараспев. — Иди сюда, маленький Ромига, присядь рядом, чтобы я получше рассмотрел тебя.
Ромига поймал смутное, неприятное дежавю и остался стоять поодаль.
— Онга, асур тебя забери! Ну, какой я тебе «маленький»? Не называй меня так, мне не нравится.
Онга рассмеялся, будто славной шутке. Отсмеявшись — терпеливо пояснил:
— Ну, не большим же мне тебя звать? С какой стороны ни глянь: возраст, рост, вес, магические способности — со всех сторон маловат ты, братец! И был невелик, да ещё погрыз тебя кто-то. И заплатка, которую налепили голки, совершенно не красит дитя Тьмы. Ты хотя бы извлекаешь из неё пользу? Додумался, что можешь колдовать теперь всеми стихиями, как мохнатые твари?
— Наверное… Но я пока не очень умею, — прозвучало жалко, будто Ромига вернулся в самое начало учёбы и оправдывался за несделанный урок. — Онга, скажи, а ты мог бы найти и уничтожить того, кто меня погрыз? Смог бы вернуть меня на Землю?
— Войду в полную силу — смогу.
— А разве, ты ещё не? — удивлённо переспросил Ромига. Голова кружилась, в груди неприятно щемило, да и белянка была слишком мала, чтобы утолить голод. А Онга выглядел здоровяком, на зависть.
— Присмотрись к моей ауре, Ромига, что ты видишь?
Живой нав и… Несколько хвостов, корней или пуповин, как у Митаи и Стурши, плотно оплетают Камень?
— Я вижу, ты как-то очень хитро слипся с теми сущностями, которых охотники называют Тенями?
Онга звонко хлопнул в ладоши:
— Умница! Маленький, но голова варит! Ты, вероятно, заметил, что эти туманные создания легко обретают телесность и притворяются, кем угодно? Они мастера в этом деле, почти не отличишь от оригинала. Сейчас я принудил их временно восполнить мне недостаток плоти, пока регенерирую. Раньше у меня это не получалось. Обсидиан ранит их, как и нас с тобой. Тени не могли соединяться со мною надолго, лишь кое-как питали меня. Слыхал про внешнее пищеварение? Я посылал моих слуг охотиться вовне, они поглощали дичь, перерабатывали в удобоваримую форму… Если тебя, как целителя, интересуют подробности, я могу объяснить, — Онгу явно распирало похвастаться. — Кстати, Стурши отдал белянок, которых принёс, или сожрал их сам? Удивительно своевольный дух, забавный.
— Одну — отдал.
— Значит, двух белянок этот поганец сожрал, — перешёл Онга на язык охотников и прибавил громкости. — Стурши, я накажу тебя! Сходи, добудь ещё дичи.
— Я их не съел, я собираюсь готовить похлёбку, — с обидой в голосе возразил Стурши. — Принести её вам, как сварю, или отправляться на новую охоту?
— Принеси похлёбку, как будет готова.
Стурши отвесил поклон и убрёл в дальний угол пещеры, завозился там. А Ромига высмотрел себе сталагмит, похожий на табуретку, и сел.
— Ты боишься меня или Камня? — тут же усмехнулся Онга, переходя обратно на навский. — Зря! Мы не съедим тебя. Даже не станем хватать за задницу.
— Никого я не боюсь! — фыркнул Ромига. — Онга, скажи, а почему ты давным-давно не велел какой-нибудь Тени, вроде Стурши, сделать то, что сделал для тебя я?
Вопрос — явно неприятный, улыбка Онги мигом превратилась в оскал.
— Я же сказал тебе, Ромига, они не могут касаться обсидиана! А с инструментами в руках глупый Камень подпустил только тебя.
— Любопытно, почему?
Снова улыбка, почти ласковая:
— Мы — одной крови, Ромига. А ещё, у тебя целительский дар. Сырой, не вышколенный. Неуёмная, неутолимая жажда исцелять всё, что видишь, или, хотя бы, облегчать страдания… Мешает жить, правда?
Ромига потупил взгляд: Онга походя, одной фразой вскрыл то, что веками донимало гарку, шло вразрез воинским, потом — дознавательским функциям. Конечно, ему уже говорили примерно то же самое, разными словами. Но Онга-то знает Ромигу — всего ничего! Этот нав проницателен, а возможно, мудр. Почему Ромига до сих пор опасается полагаться на него?
— Молчишь, значит, мешает, — не насмешка, спокойная констатация факта. — Особенно тяжело, должно быть, когда ты рвёшься исцелять миры. В клочья рвёшься, правда?
— Чего?
— Что слышал. Ты способен быть и лекарем, и лекарством для того мира, который накладывает на тебя лапу. Спящий перевернулся с боку на бок, Тьма кутила со Светом, когда делала тебя… Хитрые шаманы голки уже выяснили про маленького нава всё, что им надо, прикормили мелкими подачками и пользуются. Я прав?
Ромига почувствовал, как приливает к щекам жар стыда, и совсем опустил голову. Сказал тихо:
— Не мелкими. Мне обещана помощь против врага и дорога домой.
— Как учила старая шаса своих дочурок и внучек, обещать — не значит, жениться, — Ромига не смотрел в лицо Онге, но слышал улыбку в его участливом голосе. — Ты убиваешься ради мохнатых тварей, а они — просто обещают?
— Мне уже не раз спасали жизнь.
— Которой ты рисковал ради них же?
Ромига вспомнил свою первую здешнюю пургу, сугроб на тракте, пробуждение в доме кузнеца… По крайней мере, в тот раз Вильяра возилась с чужаком совершенно бескорыстно… Ну да, сама потом призналась: от скуки, из любопытства, от зуда в известном месте… Или от той же неуёмной, неутолимой целительской жажды, которая роднит мудрую и нава, пуще всех колдовских заморок? Ромига вспомнил Вильярин жар и, улыбаясь воспоминанию, поднял взгляд на Онгу…
— Это величайшая страсть во Вселенной? — прищурил тот чёрное око. — Любишь свою ведьму? Уверен, что жизни без неё нет и не будет? Но ты же, наверняка, не первый раз влюблён, ты не настолько юный навчик. Самый обычный половой инстинкт. Ну, ладно, половой инстинкт и немного чар, что твоей Вильяре очков отнюдь не добавляет.
— Онга, откуда ты узнал это имя? Ты, что, исхитрился незаметно залезть ко мне в память?
— Не к тебе, у тебя — слишком хорошая защита. Зато Стурши читается, как раскрытая книга, а он много знает про твои шашни и похождения. Вообще, удивительно осведомлённый мохнатик.
— Ну, значит, Онга, ты уже достаточно знаешь и обо мне, и что сейчас творится на Голкья. А я о тебе — почти ничего. Кроме того, что ты умеешь делать протезы из Теней, а они признают тебя своим Повелителем.
— Это ужасно много, маленький нав! Кого другого я живым не отпустил бы с такими сведеньями о себе.
— А меня, значит, отпустишь? Какая великая милость!
— Величайшая. Но сначала — накормлю. Прости, Ромига, я разучился благодарить. Слишком давно не говорил с живыми, ещё дольше — с сородичами. Закрадывались мысли, что я — единственный нав, последний.
Ромигу передёрнуло от тоски, прозвучавшей в этих словах, и он поспешил утешить собеседника:
— Нет, Империя Навь пала, но Великий Дом Навь существует на Земле.
— Кто бы мог подумать! Я заглядывал на Землю, правда, чужими глазами. Никаких следов не обнаружил. Может, у вас по соседству и асуры до сих пор прячутся?
— Может, и прячутся, — оскалился Ромига. Упоминание асуров мигом разозлило его, и он задал заведомо неприятный вопрос. — Онга, ты однажды обозвал меня потомком неудачников, потерявших Империю. А сам-то ты где был, когда Империя пала?
— О, я ждал, когда ты спросишь, деликатный маленький навчик. В изгнании я был, в изгнании! Посмел разойтись с князем во мнениях о политике. О той самой политике открытой Земли, которая привела… Почти привела Навь к гибели! Я должен, я достоин был стать комиссаром провинции, но князь назначил другого. Сгоряча я высказался… Излишне резко. Князю донесли мои речи, он призвал меня и сказал, что не желает видеть меня среди живых. Тьма не воюет с Тьмой. Но ты сам знаешь, услышав такое, принято пронзать себя обсидиановым клинком и медитировать, пока не наступит смерть. Некоторые позёры устраивают целое представление, надеясь на помилование в последний миг. Но я просто склонился до земли и ответил, что покину Уратай, Землю, круг известных Внешних миров, и князь великой Империи не только не увидит меня больше, но никогда не услышит обо мне. Князь ответил, да будет так. Меня наказали на площади Глашатаев, взяли заклятие обещания и выдворили.
Онга замолчал, и Ромига не спешил нарушить тишину, лихорадочно соображая, что же сказать на всё это? Рассказ Онги не согласовался ни с поимённым списком магов, достаточно сильных, чтобы претендовать на озвученную должность. Ни с имперскими порядками, которые современная Навь кое в чём пересмотрела, но отнюдь не забыла. Ни с элементарным здравым смыслом! Бредовая фантазия спятившего «робинзона» — или ложь? Настолько грубая, наглая, что проглотить её молча — либо выставиться полнейшим идиотом, либо продемонстрировать собеседнику столь же полное недоверие. Весь рассказ Ромига терпеливо ждал: вдруг, за словами мелькнёт какое-нибудь видение? Однако Онга закрылся наглухо. Даже эмоции вовне не прорывались, не то что образы. Значит, скорее всего, лгал и знал, что лжёт. Изучал Ромигину реакцию, как Ромига изучал его, по давней привычке строя из себя дурачка? Более наивного и дружелюбного дурачка, чем есть…
— Позже до меня доходили известия, что второй князь Нави погиб вместе с Уратаем, — продолжил Онга. — Ромига, это правда?
— Правда. У Нави сейчас третий князь… А вот я пытаюсь отыскать хоть слово правды в той кучерявой лжи, которую ты на меня вывалил, и пока не преуспел. Конечно, я не жил в Уратае, но помню: памятью старших, страницами летописей.
— И что же тебя смутило, мой маленький навчик? — совершенно спокойно, с покровительственной улыбочкой осведомился обвинённый во лжи. — Давай разбирать по пунктам.
Ромига пропустил мимо ушей «моего маленького» и перечислил, что.
— Да, уел! — рассмеялся Онга. — Молодец, ловко счистил шелуху лжи с зёрнышка правды. Сам подведёшь итог, или подсказать?
— Ты ушёл в изгнание из-за несогласия со вторым князем Нави? Это — правда?
— Ну, наконец-то! А больше я тебе ничего не расскажу и, тем более, не покажу. У меня не больше причин доверять тебе, чем у тебя — мне.
— Я тебя лечил.
— А я собираюсь на Землю. Судя по тому, что ты рассказал, уже можно. Ты станешь моим попутчиком?
Ромига сглотнул внезапный ком в горле и ответил:
— Я не привык сомневаться в сородичах. Меня совершенно не радует, что между нами с тобой, Онга, нет доверия. Однако я пока не придумал причин для отрицательного ответа. Я хочу вернуться на Землю, и любой нав видится мне годным попутчиком. Только с врагом, который, как ты говоришь, меня погрыз, я должен разобраться прежде возвращения. Вернее, не я, а враг врага должен убить его.
— Это какое-то пророчество?
— Да, вроде пророчества: «Тот, кто Ромигу убьёт или всерьёз покалечит, встретит своего самого страшного врага и умрёт от его руки поганой смертью.»
Онга недовольно поморщился и отвёл взгляд в сторону, затем хмыкнул:
— Гляди-ка, на Стурши — исполнилось.
— Стурши умер, но не упокоился. Судя по запаху похлёбки…
— Он же не убил тебя, даже не особо покалечил. Однако нет врага, страшнее предателя, а жертвоприношение Теням — воистину, поганая смерть.
Ромигу продрало морозом по коже: Онга знал, о чём говорил.

17.10.2017

***
Стурши был счастлив! Всё, что потерял он в лице Великого Безымянного, вновь обрёл теперь в лице Иули Онги. Не важно, что Солнечного Владыку и Повелителя Теней осеняют разные стихии: главное, какие они сами. Повелитель, достойный повелевать, что может быть лучше? Сильный Повелитель, которому нужен пройдоха-слуга, и ради этого он возродил к жизни почти развоплощённую Тень!
Удушливые чары Альдиры с Латирой начали развеиваться, едва Стурши привёл Иули Ромигу под своды Дома Теней. А когда Онга исцелился, когда встал с Камня, Стурши тоже вздохнул полной грудью.
Повелитель — нестерпимо прекрасен! Преклоняться перед ним, исполнять любую его волю — долг, честь и величайшее наслаждение. Кажется, глупый Ромига этого не понимает, ерепенится. Стурши сам любитель и умелец поерепениться, да только не с великими! Однако Стурши простил глупому чужаку многое, вспять и наперёд: за то, что тот помог Повелителю возродиться. За это Стурши не станет его убивать, и даже позволит отведать вкусной похлёбки… Очень вкусной, ха!
Белянок Стурши наловил в снегах, по поручению Повелителя. За утварью и приправами сам сообразил метнуться изнанкой сна в бывшее Скундарино логово, и Повелитель одобрил. Огонёк — начаровал. Славная вышла похлёбочка! А двое Иули как раз приумолкли. Закончили беседу? Любопытно, о чём говорили, до чего договорились? Жаль, язык чужой, ни словечка не разобрать.
Окрик:
— Стурши, ты там скоро?
— Несу, уже несу!
Сам Стурши не голоден, наелся на охоте. После того, что сделал с ним Скундара, вкусы его переменились: живое стало ему вкуснее убитого и приготовленного. Стурши ещё раз снял пробу, убедился, что похлёбка хороша, и понёс её Иули.

***
Онга вновь солгал! Сказал, не покажет ничего — и тут же вывалил на Ромигу всю полноту телесных ощущений, как его приносили в жертву, как уходил в недра Голкья вместе с алтарём. Нет бы, прорвалось случайно! Нет, явно поделился намерено — и наблюдал за реакцией. Ромига из чистого упрямства не показал, как его накрыло. Насколько смог, не показал: спрятал эмоции, закаменел лицом и телом.
А Стурши, тем временем, приволок еду. С почтительным поклоном поставил перед своим повелителем котелок, подал ложку. Онга зачерпнул бульона и принялся смаковать. Ложку, другую, третью: с невыносимо довольной рожей, подолгу перекатывая жидкость во рту, медленно глотая и облизываясь. При том, не отводил от Ромиги любопытного, лукавого взгляда. Сытный запах плыл по пещере, но Ромига даже есть почти расхотел. Ему было душно, тошно и больно: то ли чужой болью, то ли уже собственной. Сердце отказывалось работать, как следует. Кашлянул — сплюнул кровяной сгусток. Струйка тёмного тумана тут же завилась у чёрной кляксы на полу — разочарованно скользнула прочь.
— А ты, оказывается, гордый, маленький нав. Всегда закрываешься наглухо, когда тебе худо?
— Ага, — кивнул Ромига. — Дурная привычка, мне говорили. Онга, напоминаю, ты обещал накормить меня и отпустить.
— Так иди сюда, и ешь! Стурши, дай ему вторую ложку.
Ромига с трудом поднялся со своей сталагмитовой табуретки… Несколько шагов до Камня — под обморочный звон в ушах, с опорой на руку Стурши. Кажется, та же рука вложила в его ледяные пальцы черенок ложки. А к котелку он потянулся уже сам. Первый глоток — через «не могу», дальше — легче. Вообще, начало отпускать. Оценил: другие травы, но похлёбка — не хуже, чем у Латиры. И много: Онга почти не ел её, лишь наслаждался вкусом, слизывал с ложки буквально по капельке.
— Привыкаю заново, — сказал он Ромиге. — После эдаких ран и голодовки — даже мне нельзя много сразу. А ты налегай, не стесняйся. Тебе — можно и нужно. Кушай, маленький нав, расти большим, — ласковая улыбка, лукавые искры в чёрных глазах: близко-близко.
Бесстыжий Онга так и не озаботился — материализовать одежду, послать Стурши за какими-нибудь шкурами. Ему тепло в стылой пещере, его вызывающе прекрасное нагое тело пышет силой: даром, что наполовину, не пойми, из чего состоит!
Котелок пуст, и Ромигу от сытости клонит в сон. Свернуться клубком на горячем, будто печка Камне, рядом с сородичем… Чьи-то крепкие пальцы смыкаются на запястье, выщупывают пульс. При попытке стряхнуть — стискивают стальной хваткой.
— Не дёргайся! Ты же почти настоящий целитель, Ромига, ты знаешь, что с тобой. Твоя мохнатая тварь просто почистила рану, но не зашила то, что следовало зашить. Нет, она очень старалась. Сделала всё, что могла, я даже спорить не буду. Но теперь смотри, что вышло, — Онга создал подробное видение навской сердечнососудистой системы. — Понимаешь, что тебе нужна операция?
— Само пройдёт, — отмахнулся Ромига, закрывая глаза. — Вот сейчас полежу тут, и всё будет хорошо.
Язык заплетается. Уплывающее сознание отмечает: пьян до беспамятства. Энергией ли, текущей с Камня? Или травы в похлёбке были не простые? Или аркан пропустил? Впору испугаться, но страха нет… Тьма.

Продолжение: chorgorr.diary.ru/p214033619.htm

запись создана: 03.10.2017 в 21:45

@темы: Тайный Город, тексты, навы, Ромига, тень ищет своё место, Голкья

---

Начну с малого ;)

Название: Что ещё делать на посту?
Автор: chorgorr
Форма: драббл + оригами
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечание: материалы: бумага и трава, раскуренная на пару с Seppia

Читать и смотреть

С чего всё начиналось...

Дежурство в «Тиградкоме», как всегда, обещало быть убийственно скучным. Поэтому когда уборщица нашла в фойе бесхозный пакет, Ортега отлип от монитора с игрой, где прокладывал межзвёздную трассу, и пошёл глянуть своими глазами, что такое?

Первым делом просканировал на предмет магических угроз и банальной взрывчатки, но находка оказалась совершенно безобидной. Фата Влада, дежурная от Зелёного Дома, вытряхнула из пакета содержимое и быстро осмотрела. Кто-то накупил канцтоваров и мелких приблуд для всякого рукоделия – и потерял. Морис ле Хог, дежурный от Ордена, прошёл по всему офису, спрашивая, чьё? Никто из сотрудников своё имущество не признал. Значит, оставил кто-то из посетителей. Может быть, вспомнит, где забыл, и вернётся за потерей. Может быть, нет. Пакет положили на видное место, с запиской для других смен охранников, и стали дальше коротать время до конца дежурства.

Полгода спустя Ортега снова дежурил в «Тиградкоме». Мельком глянул на полку шкафа — а за тем несчастным пакетом так никто и не пришёл, лежит до сих пор. Значит, можно считать уже ничейным . Нав достал вещь, которая привлекла его внимание ещё тогда: упаковку разноцветной бумаги для оригами. Интересно, есть ли чёрный?

Увы, чёрного в наборе не оказалось, но для задуманного вполне годился коричневый и оранжевый. Ортеге однажды показывали, как складывать из бумаги белку, и он решил проверить свою память, а заодно, размять пальцы. Память — отменная, пальцы — ловкие, а всё же первая рыжая белка вышла не совсем такой, как Ортеге хотелось. Пока искал-проверял схему в интернете, его деятельностью заинтересовались товарищи по скуке, то есть, по дежурству. Фея Малка мгновенно выдернула из упаковки два зелёных листа и шустренько свернула пару простых, но эффектных журавликов. Один даже сошёл бы за танцующего…

— Чего тут возиться, это же так легко! — воскликнула фея, качая журавликов на соблазнительно нежных и розовых ладошках. — Мы в школе Золотого Озера такими фигурками игрались, в самых младших классах.

— Говоришь, просто? Белку сверни, попробуй.

— Вот ещё, нужна мне ваша белка! Сам складывай, — и Малка ушла, потеряв к оригами всяческий интерес.

Вторая белочка получилась ровно такой, как надо, нав посадил её сверху на монитор, а потом, чуть подумав, и первую — напротив. Получился почти что Сантьягин герб. Ортега ухмыльнулся и отправился в буфет за кофе.

Когда пришёл обратно с чашкой, компьютерный стол оккупировал Пьер ле Шелль. В ручищах бравого рыцаря ослепительно алела бумажка для оригами, а на мониторе крутился ролик с инструкцией. Чуд то и дело останавливал воспроизведение, отматывал назад, запускал снова. Сопел, пыхтел, будто не бумажку гнул, а минимум, отжимался на скорость. Ортега присел сбоку от стола, наблюдая.

Дело у Пьера не особо ладилось: схему он выбрал, возможно, даже посложнее беличьей. Главное, без строгой разметки: многое нужно было перегибать «на глазок». Японский чел в «Ю-тубе» знал, как надо, Пьер – только догадывался, однако всё-таки, с истинно чудским упрямством, довёл дело до конца… Конечно, это был единорог! Только по сравнению с Ортегиными белками и журавлями Малки — мелкий и корявый. Чуд некоторое время созерцал дело рук своих, хмурил рыжие брови. Потом сходил к принтеру, добыл оттуда лист А3 и обрезал до квадрата. Запустил ролик по новой и начал складывать второго единорога. С большим листом управляться ему было явно легче, и результат получился — вполне себе… Только белый, как снег — или как офисная бумага, из которой был сделан.

— Ты бы его покрасил, — не удержался от комментария Ортега.

— Да ну! Я его сложил, и хватит. Больше в руки не возьму эти дурацкие бумажки. Только челы могли придумать такую глупость…

— О, у чуди завелись белые единороги? — вернулась Малка, да не просто так, а с новым макияжем. — Я хочу на таком покататься. Перри, он же у тебя не только для девственниц, правда?

Фея составила из двух единорогов: маленького алого и белого, побольше, совершенно недвусмысленную композицию. Чуд, густо покраснев, расцепил свои творения и отставил их подальше. И от Малки, слишком низко склонившейся над ним, отполз вместе со стулом.

— Ты же меня покатаешь, правда, Перри? — не унималась фея.

Это могло продолжаться бесконечно, вернее, до конца дежурства. Это привычно скучно. Ортега добыл из упаковки бумаги новый листок и задумался, что ещё он хочет сложить?

Схемы оригами отсюда:
Белка: youtu.be/z9njnO0JUNg
Простой, классический журавлик (светло-зелёный): youtu.be/R86aQR1aYkU
Журавлик посложнее (тёмно-зелёный): youtu.be/8nROdA_wAQU
Единорог: youtu.be/QVSgrAl3CyU

@темы: Тайный Город, ссылки, чуды, тексты, навы, люды, фб2017

---

Снимая пакет и отдуваясь...

Команда Tainyi Gorod 2017 выложила деанон.
И я там был. (с)
Как всегда:



Всё натваренное собираю в кучу и начинаю постепенно выкладывать здесь)

@темы: Тайный Город, жисть, фб2017

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вернулась к прерванному заказу

Размышляю о том, что верстальщик учебников — эдакий шерпа в несении разумного, доброго, вечного

Ссылки, чтоб не потерять

verstka.otrok.ru/help/nabmath.html
ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%D0%B4%D0%B0%...
www.dessci.com/en/products/mathtype/
ru-indesign.livejournal.com/299199.html
ru-indesign.livejournal.com/237575.html

@темы: ссылки, рабочее, жисть, дизайн, верстаю книги

---

Вязальщики! Гобеленщики! Хендмейдеры!

Ликвидирую запасы пряжи, накопленной двумя поколениями вязальщиц! От наборов на кофту или свитер до отдельных клубочков, разных небанальных оттенков. Отдаю то, из чего не придумаю ничего для себя. Мне лень разбирать упаковки, фотографировать и выкладывать фото. Тем более, тонкие оттенки цвета и фактура при этом всё равно потеряются. Зато можно подъехать, порыться своими руками, забрать всё или часть.
Место: Москва, 5 минут пешком от м. Багратионовская, подробнее — в личку, в у-мыл.
Время: с 12 до 22, в любой день, по договорённости.
Цена вопроса: пряжа в фабричных упаковках — 100 р./ 100 грамм, в клубках и полотнах — даром, в качестве бонуса!
Общий объём: два чемодана и сумка «мечта оккупанта».

Делать перепосты — можно и нужно! А ещё лучше адресно передать информацию знакомым мастерам)

запись создана: 10.10.2017 в 19:55

@темы: жисть

---

Дурацкий день(

Дел полно, а я туплю в интернетик и не могу собрать себя в кучу, чтобы взяться хотя бы за одно.

А ещё милая игрушка для планшетика тихой сапой, без запроса подтверждений и паролей съела у меня с карточки семь тышш с хвостом((( Естественно, я написала в техподдержку, но не знаю, чем закончится. Называется хрень Colorfy, устанавливается как бесплатная, потом начинает каждую неделю драть за подписку. Посмотрите на лоха! Сообщения затерялись между сообщениями о других покупках, поэтому я недоумевала, куда деваются деньги, но не сразу спохватилась. Будьте бдительны!

@темы: жисть