Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
Выезд за город: незапланированный, по не слишком приятному поводу. В программе - ночёвка на даче и прогулки с собакой: вечером, утром, днём.
Девять пополудни, то есть уже давно ночь. Полагается гулять по освещённым улицам посёлка. А за ручьём - ночной лес. Мокрый, осенний, тёмный-тёмный... Позвал, как всегда. А я, впервые за много лет, перестала делать вид, что не слышу.
Тропинка, мостик, первые ёлки — воротца в темноту. Свет дачных фонарей — полосами по земле — не помогает видеть, а лишь сбивает с толку. Как и свет фонарика: выключила. Пошла по тропинке. Черед пару десятков метров провалилась правой ногой в канаву с жидкой глиной: несколько дней назад тут тянули кабель. Знала, но забыла. Заметила светлую полосу поперёк пути, но не обратила внимания... Резко присела назад, чтобы не ухнуть в грязь по колено или выше, выбралась. Обругала себя за дурацкую идею переться ночью в лес. Свистнула пса и поскорее вернулась туда, где светло и ровно. Кое-как обтёрла о траву ботинок, превратившийся в ком грязи. Решила честно утюжить местный «бродвей», не выпендриваться.
Уже на другом конце посёлка хватилась поводка, который был повязан вокруг пояса. Нету! Кажется, давно, но сразу не обратила внимания.
Поискать утром? С неба сыплется снежная крупа. Запорошит — до весны. А поищу-ка сейчас. Не найду — утром продолжу.
На улицах, где ходила — нету. Скорее всего посеяла там, в лесу, около канавы. Ну...
Снова тропа, мостик, ёлки, фонарик в руке. По которой из ветвящихся тропок шла прошлый раз? Вот развилка, вот место, где вляпалась, а вот и поводок — блестит металлом на прелой листве. Повязала обратно на пояс: двойным узлом. Зацепила карабин за петлю на другом конце: чтобы точно не потерять. Перепрыгнула канаву, выключила фонарь, постояла с закрытыми глазами, давая им как следует привыкнуть к темноте. Пёс мирно шуршал по кустам вокруг: кроме нас тут никого.
Открыла глаза, огляделась. Небо над головой тёмное, не московское, но намного светлее очертаний крон. Внизу стволы деревьев — чёрные по тёмно-серому, тропа — менее пёстрая, чем лесная подстилка вдоль неё, лайка — светлым пятном. Кто говорил, здесь ничего не видно? Кто говорил, ночью в лесу страшно? Я знаю этот лес, лес знает меня. А темнота... Чего её бояться? Можно опасаться тех, кому она дом родной: давно, прочно, изначально. Если я для них отличаюсь от Неуловимого Джо: в невыгодную для себя сторону. По-любому, вероятность встречи здесь и сейчас...
Пошла вслед за псом прочь от посёлка. Угасли последние отблески фонарей. Редкие старые елки сменились молодым подростом, в котором и днём темновато. Странное дело: глаза едва улавливают очертания предметов, а я знаю, куда и как ставить ногу, когда пригнуться, чтобы ветка не хлестнула по лицу. И это настоящий кайф: скользить в темноте, производя шума не больше, чем бегущая впереди лайка. Увидеть возле тропы отражение неба в луже - как картину в раме. Выйти на другую опушку, почувствовать на лице ветер, вглядываться в росчерки берёзовых ветвей на серо-синем. Смотреть из темноты на огоньки в окнах домов...
Вернулась обратно тем же путём, не сбиваясь с тропинки, не теряя направления. А днём я там, бывало, плутала.
Интересный опыт, надо будет, при случае, повторить.
На следующий день шастала по лесу с тем же псом, но при свете. Тоже хорошо: более привычно. Вернулась в Москву, доделала заказ...
Девять пополудни, то есть уже давно ночь. Полагается гулять по освещённым улицам посёлка. А за ручьём - ночной лес. Мокрый, осенний, тёмный-тёмный... Позвал, как всегда. А я, впервые за много лет, перестала делать вид, что не слышу.
Тропинка, мостик, первые ёлки — воротца в темноту. Свет дачных фонарей — полосами по земле — не помогает видеть, а лишь сбивает с толку. Как и свет фонарика: выключила. Пошла по тропинке. Черед пару десятков метров провалилась правой ногой в канаву с жидкой глиной: несколько дней назад тут тянули кабель. Знала, но забыла. Заметила светлую полосу поперёк пути, но не обратила внимания... Резко присела назад, чтобы не ухнуть в грязь по колено или выше, выбралась. Обругала себя за дурацкую идею переться ночью в лес. Свистнула пса и поскорее вернулась туда, где светло и ровно. Кое-как обтёрла о траву ботинок, превратившийся в ком грязи. Решила честно утюжить местный «бродвей», не выпендриваться.
Уже на другом конце посёлка хватилась поводка, который был повязан вокруг пояса. Нету! Кажется, давно, но сразу не обратила внимания.
Поискать утром? С неба сыплется снежная крупа. Запорошит — до весны. А поищу-ка сейчас. Не найду — утром продолжу.
На улицах, где ходила — нету. Скорее всего посеяла там, в лесу, около канавы. Ну...
Снова тропа, мостик, ёлки, фонарик в руке. По которой из ветвящихся тропок шла прошлый раз? Вот развилка, вот место, где вляпалась, а вот и поводок — блестит металлом на прелой листве. Повязала обратно на пояс: двойным узлом. Зацепила карабин за петлю на другом конце: чтобы точно не потерять. Перепрыгнула канаву, выключила фонарь, постояла с закрытыми глазами, давая им как следует привыкнуть к темноте. Пёс мирно шуршал по кустам вокруг: кроме нас тут никого.
Открыла глаза, огляделась. Небо над головой тёмное, не московское, но намного светлее очертаний крон. Внизу стволы деревьев — чёрные по тёмно-серому, тропа — менее пёстрая, чем лесная подстилка вдоль неё, лайка — светлым пятном. Кто говорил, здесь ничего не видно? Кто говорил, ночью в лесу страшно? Я знаю этот лес, лес знает меня. А темнота... Чего её бояться? Можно опасаться тех, кому она дом родной: давно, прочно, изначально. Если я для них отличаюсь от Неуловимого Джо: в невыгодную для себя сторону. По-любому, вероятность встречи здесь и сейчас...
Пошла вслед за псом прочь от посёлка. Угасли последние отблески фонарей. Редкие старые елки сменились молодым подростом, в котором и днём темновато. Странное дело: глаза едва улавливают очертания предметов, а я знаю, куда и как ставить ногу, когда пригнуться, чтобы ветка не хлестнула по лицу. И это настоящий кайф: скользить в темноте, производя шума не больше, чем бегущая впереди лайка. Увидеть возле тропы отражение неба в луже - как картину в раме. Выйти на другую опушку, почувствовать на лице ветер, вглядываться в росчерки берёзовых ветвей на серо-синем. Смотреть из темноты на огоньки в окнах домов...
Вернулась обратно тем же путём, не сбиваясь с тропинки, не теряя направления. А днём я там, бывало, плутала.
Интересный опыт, надо будет, при случае, повторить.
На следующий день шастала по лесу с тем же псом, но при свете. Тоже хорошо: более привычно. Вернулась в Москву, доделала заказ...