Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
Давно эту песню не вспоминала... Досадно, когда хочешь поговорить о том, что беспокоит. А вместо этого уходят, мало сказав по существу, но хлопнув дверью официально зачислив во враги. Сама реакция подтверждает опасения (((
От себя добавлю: для тех, кто тоже носит крест и не собирается его снимать. Вы уверены, что правильно смешивать два разных понятия: греха и преступления? Вы искренне желаете, чтобы государство надзирало за вашей нравственностью и качеством религиозности? Представьте себе: нарушение поста или пропуск воскресного посещения храма - административное правонарушение. Блуд или супружеская измена - уголовное, и камнями их, камнями? Нравится идея? Мне — нет, и я всеми правдами буду мешать тем, кто такое у нас попытается построить. По образцу ли Российской Империи до 17го года, или по образцу современных мусульманских стран.
Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
Вероятное будущее, которого хочется избежать: попытка художественной реконструкции. Фантастическому рассказу восемь лет. Кошмарному сну, который меня на него "вдохновил", почти двадцать. Но сходится многое, и это мне чем дальше, тем меньше нравится. В 2004 рассказ чуть не опубликовало одно православное издательство (собирали сборник православной фантастики, недособрали). Потом его вежливо отклонил журнал «Полдень XXI век» за «слишком одиозную тему религии». Так и лежит на самиздате, и пусть себе лежит...
ОДИН ДЕНЬ ВОСПОМИНАНИЙ (осенняя антиутопия)
читать дальше, начало «Вижу я себя седым-седым во сне, Зеркало держу перед собой: Волосы мои белы, белы как снег, А в глазах одна боль, боль, боль.
Впереди меня хоть глаза коли, Позади меня тьма, тьма, тьма, Очертанья мрачные вдали: То ли лагеря, то ли дурдома...» Песнопения иеромонаха Романа
Меня не было. Была боль, ужас и беспамятство, и стремительно летящие по спирали черные вихри. Это длилось бесконечно долго, хотя времени там, кажется, тоже не было. Потом тьма затвердела резкими металлическими гранями: в их нарастающем лязге и грохоте была новая мука. Когда она стала совсем невыносимой, крик - мой крик - разорвал эту адскую тьму и засвидетельствовал, что я все-таки есть. Я приходила в себя очень медленно. Неимоверным усилием разлепила веки, но перед глазами продолжали вращаться, заслоняя окружающую действительность, огромные, жуткие, ржавые шестерни. От страшного скрежета раскалывалась голова: распухшая и бесполезная. Ни мысли, ни слова, ни образа - только бесконечное вращение и ржавый железный скрежет. Панический ужас заставил меня еще шире распахнуть глаза - и, наконец, в воспаленный мозг ворвалось сквозь зрачки яркое, прямоугольное, желто-синее пятно. Оно звало и манило, в нем было что-то до боли знакомое. "Экран" невесть откуда родилось слово: слово - какая это радость после бессловесной и безобразной, как хочешь ставь ударение, после затягивающей в небытие скрежещущей тьмы. Первое слово - вот для этой разноцветной мигающей штуки, а следом другое, каким-то образом с ним связанное: "компьютер". "У меня был компьютер. У меня. Был. Дома. В Москве..." Слова вернулись, хотя за ними почти ничего не стояло: какие-то смутные картинки, обрывки. Но компьютер был, это точно. - Где мой компьютер? - попыталась спросить, но сама почти не расслышала собственного голоса. - Что?! - Компьютер. Где мой компьютер? Как же трудно заставить пересохшее горло производить звуки, а язык - шевелиться. Но это усилие привело меня в чувство почти окончательно. Я поняла, что лежу навзничь на полу, на жестком, тощем матрасе. Надо мной - высокий потолок с горящими через две люминесцентными лампами, слева и позади железные перила, за ними - лестница вниз, справа - зеленая, крашеная масляной краской стена. В ногах у меня кто-то сидит, а за его спиной, над рядами двухэтажных нар, мерцает на стене экран телевизора. Тут я чуть не заплакала от внезапного прозрения, что моего компьютера здесь нет и быть не может. Как и многих других, гораздо более дорогих и нужных вещей... - Компьютер? Какой еще компьютер?! Лицо и голос кажутся смутно знакомыми: - Дарья? - На, попей, легче будет. С трудом приподнимаюсь на локте, беру стакан: рука ватная, непослушная и трясется так, что стекло стучит о зубы. Пью жадно, давясь, обливаясь, пью и никак не могу напиться, хотя вода теплая и воняет хлоркой. Вытряхиваю в рот последние капли из стакана. - Дай еще, - проясневшими глазами смотрю на Дарью. А потом за ее спину, разом позабыв о жажде... На нарах, на полу - всюду лежат вповалку мужчины и женщины. В одежде, а чаще голые, поодиночке или и парами. Некоторые и во сне не выпускают друг друга из объятий. Потусторонняя жуть гонит мурашки по спине, потому что нормальные люди, в здравом уме и трезвой памяти, так не могут. Как "так"? Не знаю. Слишком тяжело думать... Молодая женщина, спотыкаясь о спящих, медленно пробирается к своим нарам. Стоптанные кроссовки на босу ногу, мужские, размера на четыре больше, чем надо, брюки, кое-как наброшенная на голые плечи телогрейка. Роскошные, длинные, золотисто-рыжие волосы волнами струятся по спине, падают на лицо, она отбрасывает их великолепным движением узкой руки с длинными, тонкими аристократическими пальцами - и тут же подхватывает сползающие брюки. Точеный профиль, сложение фотомодели, и лет ей - от силы восемнадцать... Провожаю ее глазами и без сил валюсь обратно, на подложенное под голову барахло. Дарья обтирает мне лицо влажным полотенцем, заботливо подтыкает с боков драный спальник. - Даш, где мы? Я что, болела? Она не отвечает. Держит мою руку в своих и смотрит так, будто на всем белом свете не осталось у нее больше ни единого родного существа, кроме меня. Зеленоватый, мертвенный свет люминесцентных ламп делает ее лицо изможденным, старым и некрасивым. В глазах - привычная, застарелая боль и тоска. Как у бездомной собаки: большой, умной, сильной. Никому не нужной... Веки неудержимо слипаются. Меня снова уносит то ли в забытье, то ли в сон. А она все сидит на полу, охватив себя крест-накрест руками, смотрит в пустоту и медленно, монотонно раскачивается из стороны в сторону. - Даш!.. - Спи. Все равно ничем не поможешь. Утро вечера мудренее...
Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
Оригинал взят у lubelia в Красоты стиля. Нимагу не поделиццо очередным. «Пыхнул еще один бурный порыв геройства нашего, и победоносные стопы наши попрали вершину гиганта с 29 орудиями, на которой могучие орлы Александра распростерли свои крылия во благоизлияние человечеству».
Кто поймет про что это - может взять с полки пирожок Ответ под катом. читать дальше Про взятие Парижа! Петров М. М. Рассказы служившего в 1-м егерском полку
Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
Два старых любимых фика по Толкиену: Б. и Н. Жуковы, «Экскурсия»:eressea.ru/library/library/excurs.shtml - великолепный стёб. Кэт Кеменкири при участии Любелии, «Пески Универа»:eressea.ru/library/library/peski.shtml - неокончено, но очень здорово. И в какой-то мере меня саму вдохновило на безобразия уже не по Толкиену )
Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
Календари ещё остались. Кто хочет, добро пожаловать)
UPD: Забрала из типографии, готова раздавать.
UPD: Их уже напечатали ) Работаю, забрать пока не смогла, теперь на следующей неделе...
Фотокалендари на 2013 год, Вертикального формата А3, 14 листов (обложка + 12 месяцев 2013 + 2014 год на одной странице, на обороте информация о Хибинах и оглавление), на плотной мелованной бумаге, с пружинной брошюровкой. Высылаю в другие города почтой EMS.
Совсем новый вариант сделать, увы, не успеваю ( Кто хочет, скорее записывайтесь в комментариях. Можно сразу оплатить на яндекс-деньги 41001202493381 или телефон 917-565-68-00. Или наличными при встрече. Напечатают календари, видимо, на следующей неделе. Раздавать буду на следующей неделе и в новогодние каникулы.
Девочка-маугли, воспитанная книгами, кошками и деревьями
Вижу этюды, довольно неплохие. И названия к ним, которые напрочь выносят мне мозг. Запомнила два: «Пруд в осени» и «Вода, как отражение». Стремление к оригинальности и поэтичности ужасны, когда не опираются на мало-мальское знание языка( Правда, я не уточнила у автора картин и названий: может, русский для неё не родной? Но говорит чисто, фамилия русская. А листаю портфолио и вспоминаю цитату из сочинения вьетнамского студента: «Насладился об забор».